Джон взвыл: «ТРУСИШКА!»
Он скользит по полированному полу как конькобежец, разворачивается и скользит обратно. Поднимает руку над головой, затем изгибается, как бы глядя в небо. «Я готов, вот он я». Он грустно качает головой: «Боже мой, мне не хочется пробивать головой этот чудный потолок, но мое рентгеновское зрение дает мне знать, что кто-то попал в беду». Крис хихикает.
— Мы сейчас все попадем в беду, если ты не оденешься, — говорит Сильвия.
Джон смеется. «Эксгибиционист, а? Эллендейльский открыватель!» Он еще раз прошелся вокруг и начинает одевать верхнюю одежду. Затем произносит: «Нет, нет, нет, они этого не сделают. Трусы и полицейские понимают дело. Они-то знают, кто соблюдает правопорядок, чтет закон, приличия и справедливость для всех».
Когда мы снова оказываемся на шоссе, по-прежнему холодно, но уже не так, как было. Мы проезжаем несколько городков, и постепенно, почти незаметно, солнце согревает нас, и вместе с этим у меня поднимается настроение. Чувство усталости полностью проходит, а от солнца и ветра теперь бодрый дух, и все становится по-настоящему. Да, все так и есть, просто от солнечного тепла, дороги, зеленой фермерской земли в прерии и встречного ветерка. И вскоре нет ничего, кроме чудного тепла, ветра, скорости и солнца на пустой дороге. Теплый воздух растопил последнюю стужу утра. Ветер, солнце и ровная дорога.
Такое зеленое и свежее лето.
Среди трав попадаются желто-белые маргаритки у старой проволочной изгороди, дальше — луг, где пасутся коровы, а вдалеке — пологий склон холма, на котором виднеется нечто золотистое. Трудно понять, что это такое. Да и к чему знать?
На незначительном подъеме дороги гул мотора становится громче. Мы поднимаемся на гребень, видим перед собой новый простор, дорога пошла вниз, и шум мотора снова ослабевает. Прерия. Спокойная и равнодушная.
Позднее, когда мы останавливаемся, у Сильвии от ветра на глазах слезы, она раскидывает руки в стороны и восклицает: «Как красиво! Все так пустынно!»
Я показываю Крису, как расстелить куртку на земле и как воспользоваться запасной рубашкой в качестве подушки. Ему совсем не хочется спать, но я все-таки велю ему полежать, надо отдохнуть. Я распахиваю свою куртку, чтобы впитать в себя побольше тепла. Джон достает фотоаппарат.
Немного спустя он заявляет: «Нет на свете ничего труднее, чем фотографировать. Тут нужен объектив кругового обзора или нечто в этом роде. Видишь этот простор, затем смотришь в видоискатель, и ничего этого нет. Как только вгоняешь все это в рамку — все пропадает.»
Я откликаюсь: «Вот этого-то и не видать из машины, так ведь?»
Вступает Сильвия: «Однажды, мне было тогда лет десять, мы вот так же остановились у дороги, и я израсходовала полпленки, снимая все вокруг. А когда получила снимки, то расплакалась. Там ничего такого не было.»
— Когда поедем дальше? — спрашивает Крис.
— А куда ты торопишься?
— Мне хочется ехать дальше.
— Там впереди нет ничего лучше того, что ты видишь здесь.
Нахмурившись, он смотрит вниз. «Мы сегодня будем ночевать в палатках?» — спрашивает он. Сазэрлэнды с опаской смотрят на меня.
— Так будем? — повторяет он.
— Потом видно будет, — отвечаю я.
— Потому что сейчас я еще не знаю.
— А почему ты не знаешь теперь?
— Ну просто не знаю теперь, почему не знаю.
Джон пожимает плечами, ведь все в порядке.
— Ну здесь не самое лучшее место для бивуака, — говорю я. — Здесь нет укрытия и воды. — Затем вдруг добавляю: «Хорошо, сегодня разобьем бивуак.» — Мы уже обговаривали это раньше.
Итак, мы едем по пустой дороге. Мне не хочется владеть этой прерией, не хочется ни фотографировать ее, ни изменять ее, даже не хочется останавливаться или продолжать движение. Мы просто едем себе по пустынной дороге.
Ровная прерия постепенно заканчивается, и местность становится холмистой. Изгороди попадаются всё реже, а зелень становится бледной… все признаки того, что мы приближаемся к плоскогорьям.
Останавливаемся на заправку в Хейге и спрашиваем, есть ли переправа через Миссури между Бисмарком и Мобриджем. Заправщик этого не знает. Теперь стало жарко, и Джон с Сильвией куда-то удалились, чтобы снять теплое нижнее бельё. Я меняю масло в мотоцикле и смазываю цепь. Крис наблюдает за работой с некоторым нетерпением. Нехороший признак.
— У меня болят глаза, — заявляет он.
— Отчего?
— От ветра.
— Подыщем тебе очки.
Затем все вместе идём перекусить и попить кофе.
Читать дальше