Анатолий Гладилин - Хроника времен Виктора Подгурского

Листья осыпаются в саду.

По привычке к вам я забреду

И, как много лет назад,

Поведу вас в листопад,

В тихо осыпающийся сад.

Виктор очень любил, когда она играла. Он мог часами смотреть на ее бегающие по клавишам пальцы, на ее загорелые руки, на ее лицо, выражение которого менялось в зависимости от музыки. Он слушал, и ему становилось как-то хорошо и больно от мысли, что, возможно, когда-нибудь эта недосягаемая, гордая девушка станет его женой.

...Как давно уже я не был здесь!

Разрешите рядом мне присесть?..

И Виктору представлялось, что будет лет через пять. Вот он идет с Ниной по бульвару. Смеркается. Под ногами на мокром песке лежат опавшие листья. Недавно прошел дождь, с деревьев капает, и в наступающих сумерках кажется, что бульвар плачет. Впереди виднеются одинокие прохожие. Скамейки пусты. Виктор с Ниной подходят к одной из них, садятся. Виктор стелет на скамейке плащ. Нина задумалась и молчит. "Нина, - говорит Виктор, - мы с тобой уже взрослые люди и знаем друг друга не один год. Ты меня достаточно хорошо проверила. Неужели ты еще не убедилась, что я всю жизнь буду тебе верным, любящим другом? Или ты еще не решила?"

Подул ветер, на скамейку летят капли. Две из них попадают Нине на щеку и на нос, она вытирает их, но капли не пропадают. Она снова вытирает лицо, и снова на щеках блестят маленькие капли. Она смотрит на него влажными глазами, глаза улыбаются, яснеют.

...Это было так давно,

Что грустить уже смешно,

Ну, а если грустно, все равно...

Кажется, получился неплохой вечер. Вскоре вернулись с работы родители Нины. Вместе пили чай. Мама Нины хорошо относилась к Виктору. Однажды она даже сказала: "Как жалко, что ему так мало лет!"

Уже полдвенадцатого. Пора и честь знать. Олег встает. За ним Виктор. Откланиваются. Олег, может быть, нарочно задерживается с отцом Нины. Тем самым он дает возможность Виктору попрощаться с Ниной наедине. Нина и Виктор выходят на лестницу.

- Ну как тебе понравился Олег?

- Будь я девушкой, влюбился бы! - серьезно отвечает Виктор и пытливо смотрит на Нину.

Нина смеется.

- Ты просто недооцениваешь девушек. Заходи завтра и не смей бесследно пропадать... Я же тебя знаю.

- Послезавтра первое сентября.

- Почему эти слова произносятся таким трагическим тоном?

- Так... Пойдешь в институт... Много ребят, красивых, веселых, умных...

- Ты опять завел свою пластинку? Всюду тебе мерещатся красивые брюнеты и блондины! Делать мне нечего, что ли?

- Но первое сентября... Вы в институтах, а я... Понимаешь?

- Ты же в школе мечтал о свободном времени. Вот у тебя целый год. Потом твои товарищи.

- Один Димка. Ленька теперь тоже студент.

- Ленька самый умный из вас. Кстати, он по-прежнему считает меня твоим врагом?

Выходит Олег. Нина прощается с ними, возвращается в квартиру, захлопывает дверь. Олег и Виктор спускаются по лестнице. Лестница всего из десяти ступенек. Виктор загадывает, что, если он выйдет из подъезда первым, Нина станет его женой. Виктор убыстряет шаги. Но Олег тоже почему-то спешит. Они бегом подлетают к выходным дверям. Застревают в них, с трудом протискиваются. Двери двойные, и перед второй парой дверей Олег и Виктор любезно предлагают друг другу пройти вперед...

* * *

В этот день Виктор проснулся очень рано. В пять часов утра он уже вышел из дому и направился к Киевскому вокзалу. Приезжал мамин знакомый, которого Виктор должен был встретить в 5 часов 45 минут.

Транспорт еще не работал. Виктор шел по серым переулкам с темными закрытыми окнами, с позевывающими на углах дворниками в белых фартуках, шел по только что подметенным тротуарам, мимо пустынных дворов и застывших дверей подъездов, шел и слушал непривычную тишину московских улиц. Он миновал безлюдный Арбат, где навстречу ему попался лишь один пустой автобус, и подумал, что через три часа все будет заполнено толпами школьников и студентов, идущих первого сентября на занятия, как на праздник.

Он вышел на Бородинский мост. Остановился у перил. Светло-серые волны реки скрывались на повороте за гранитной набережной с кирпичными высокими домами на берегу. А там, вдалеке, на зеленых холмах, разгоняя предрассветную дымку, освещенный первыми проблесками зари, возвышался Московский университет.

Когда-то он тоже мечтал учиться в университете. Сегодня - день открытия. Сегодня туда придут тысячи юношей и девушек, тысячи студентов, но Виктора среди них не будет...

* * *

Это было 1 сентября 1953 года. Еще по коридорам Министерства культуры метались легионы мамаш, размахивая руками и вытирая опухшие от слез глаза; еще кабинеты директоров институтов осаждали солидные отцы с орденскими ленточками и, ссылаясь на свои заслуги, просили зачислить их детей в число студентов; еще говорили о возможных вакансиях и утешались туманными слухами о каком-то мифическом зимнем наборе, но уже стало ясно, что половина поступавших в этом году не попала в институты.