Анатолий Гладилин - Тень всадника

- А вы остались маршалом Неем, - рассмеялся Бернадот, - такая манера благодарить очень в вашем характере.

Без шума и скрипа отодвинулась часть стены. Потайная дверь? В светлом квадрате вырос силуэт во французской военной форме, приложил ладонь к треуголке:

- Votre Altesse monsieur le Marechal Bernadotte! - И этот негромкий голос сразу успокоил Нея. - Генерал от кавалерии Паскаль Тордо. Смею ли я забрать моего гостя?

* * *

В карете с зашторенными окнами генерал Тордо докладывал маршалу Нею, что удалось спасти от конфискации половину его состояния, деньги переведены в иностранные банки, пас, порта... Тут генерал заметил, что Ней сидит с закрытыми глазами, вроде бы задремал. Он понял: маршал устал. Еще бы! Пережить сегодняшнее ужасное утро!

А маршал мучился над загадкой. Он обладал прекрасной зрительной памятью, такой же, как у Императора, он знал всех своих офицеров в лицо. Так вот, утром к нему в комнату вошел не Бернадот, то есть копия Бернадота, абсолютно похожий на Бернадота человек, но взгляд другой, выражение глаз другое, характерная манера речи - короче, маршал Ней готов был поклясться, что это был полковник Готар, командир второго драгунского полка, бестолково действовавший под Иеной и отличившийся при Эйлау. Потом полковника Готара зачем-то вызвали в императорский замок, а на обратном пути его убили прусские солдаты-мародеры. Он присутствовал на похоронах полковника, видел, как гроб опускали в могилу. Однако он готов поклясться всеми святыми, что сегодня разговаривал с Готаром (недаром при его появлении он вспомнил дуэль), трясся с ним в королевской карете, пил вино в таверне. Разве такое возможно? А почему нет? Ведь все, кто утром находились на тюремном дворе, поклянутся, что своими глазами видели казнь маршала Нея! И человек в маршальской шинели, с кудрявыми бакенбардами и белой повязкой на глазах, застывший у стены в скрюченной позе, был, конечно, маршал Ней! Тем не менее полковник Готар и наследный принц Швеции Бернадот - в одном лице? Все вопреки здравому смыслу! Но жизнь давно потеряла здравый смысл (уж точно, начиная с Бородино, когда Император отказался двинуть в бой Старую Гвардию и сломить сопротивление русских), и в этом маршалу Нею (или кто он теперь?), наверно, еще предстоит убедиться.

V. ДЖЕННИ

Израиль звонил в семь утра, так было всем удобно: родители как раз приходили с работы, а Дженни выскакивала из ванной. В разговоре с противоположной точкой земного шара Дженни не покидало ощущение, что кто-то из них (она или родители) стоит на голове. Вышколенные папа и мама лишних вопросов не задавали (сестра - другое дело), но в их интонациях чувствовалась скрытая тревога: еще бы, бедная девочка, разошлась с мужем, всеми покинута, кто ее кормит манной кашей? Они звали дочь в Тель-Авив, обещали сами приехать - пустые обещания, хотя своего рода маленькая поддержка. Отец недавно открыл кабинет, обрастал, так сказать, клиентурой, и Дженни понимала: ему нельзя срываться с места. Видя, что он помощник только на словах, и зная, что дочь озвереет, если тема "манной каши" прорежется, папа мужественно старался вести светские беседы, рекомендовал читать экзотических американских авторов, например Чарлза Буковского, то есть стоял на голове. Мама методично интересовалась подробностями быта и Элей, и так здорово замаскировалась, что Дженни обомлела, когда услышала:

- У тебя в последнее время изменился голос.

- В какую сторону? - осторожно спросила Дженни и посмотрела на дверь в спальне. Дверь закрыта, Тони дрых.

- По-моему, в лучшую.

- Мама, у меня роман. Пока тайна. Не феерия. Не могу сказать, что я безумно счастлива. Но мне очень спокойно. Наверно, сейчас для меня это главное. То, что доктор прописал. Поздравляю, твоя интуиция тебя не обманывает.

* * *

Доктор прописал:

В первую очередь сесть за руль. В своем "понтиаке" пикапе она преображалась. Летчик-истребитель. Ас. Матвей Абрамович, муж Гали и бывший подполковник советских ВВС, так комментировал ее вождение: "Покрышкин в воздухе!" По словам Матвея Абрамовича, во время войны немцы очень боялись товарища Покрышкина и поднимали тревогу, завидев в небе его самолет. Ахтунг, ахтунг! Покрышкин в воздухе! Разумеется, у кота Покрышкина (конечно, кот, нет людей с такой фамилией!) были свои сложности с немцами, зато больше пространства. И полицейские машины на "стоп" кота Покрышкина не караулили. Главное - избегать фривея. Фривей, кроме как ночью, братская могила, там не развернешься. А на магистралях Лос-Анджелеса можно сделать глубокий вираж и огородами (боковыми улицами) выйти на оперативный простор. На светофоре стойбище "ниссанов" и "тойот" - япошки замуровали. И справа поджимает "мерседес". Но мы, пользуясь преимуществом тяжеловесной категории, отодвинем "мерседес", руль налево, руль направо, газ, в сантиметре разминулись с "фордом" (у дядечки инфаркт!), мертвая петля на бульваре Санта-Моника и... свободный полет на Беверли-Хиллз.