Анатолий Гладилин - Тень всадника

В глубине темного прохода возникает фигура. Последняя затяжка. Тушу окурок.

* * *

Выспавшиеся, повеселевшие пассажиры выстраиваются в очередь у паспортного контроля. Для многих из них сбылась мечта - они в Америке! Моя мечта была скромнее. Следуя за всеми по лабиринтам аэропорта, я искал курительную комнату. Дохлый номер. Ладно, скорее бы выйти на улицу, там уж мне никто не запретит.

Скорее не получается. По одному нас пропускают к регистрационным стойкам. Сначала работали четыре таможенника, потом двое. Понятно. В Лос-Анджелесе полночь, и, наверно, больше с неба никто не свалится.

Неожиданно выплескивается толпа мексиканцев. Прибыл запоздавший рейс. Как-то все перемешивается, и я оказываюсь в хвосте. А на таможне остался лишь седой негр. Он не торопится.

К едреной фене! Спрошу у полицейского, где тут место для прокаженных, выкурю там пачку, затем поменяю билет на первый же самолет в Европу (если не поменяют - куплю), и в гробу я видел вашу Калифорнию!

Так и скажу: не хочу, передумал! Первым же рейсом - в Париж.

Но Инга простояла час у выхода. Как я смогу ее предупредить?

Таможенник рассматривает мой билет:

- Вы возвращаетесь 30 ноября?

Объясняю, что должен задержаться, что у меня лекции в университете до июня. А сам злорадствую: "Сейчас он потребует доказательств. Откуда я их возьму? Пусть штампует вылет из Америки 30 ноября. Инга напортачила, ей и расхлебывать кашу. Почему только мне головная боль?"

Таможенник берет мой паспорт. В нем, еще со старых времен, постоянная американская виза.

- Сэр, - вежливо предлагает таможенник, - я перепишу дату отъезда на 31 мая. Вас устраивает?

Какой любезный папаша. Я ему желаю good night.

И вот, волоча чемодан на колесиках, поднимаюсь в вестибюль, где мексиканские семьи в полном составе, с грудными младенцами, встречают своих дорогих родственников. Встречают радостными воплями, будто на арену выбегает бык. А за спинами этой буйной корриды я замечаю Дженни, которая вытягивает вверх руку, чтобы привлечь мое внимание.

Я подхожу, обнимаю ее, церемонно целую в щеку (как дочку) и матерюсь:

- Та-та-та! Зачем ты приехала? Ты же устала! Второй час ночи.

- Завтра суббота. Инга попросила, у нее гости.

- Это ее проблемы. Пусть выкручивается.

- Да я сама захотела. У меня для тебя хорошая новость.

- Потом расскажешь. Умираю. Пятнадцать часов не курил.

В паркинге зажигаю сигарету. Какое блаженство! Чувствую прилив бодрости. Моя девочка рядом. Мой взгляд скользит по ее ногам, она без колготок, я различаю шрам на левой коленке, сувенир из Риги (бег на восемьдесят метров с барьерами). Моя девочка, моя! Я знаю наизусть каждое пятнышко на ее коже. С сигаретой совсем иная жизнь. Как будто и не было бессонной ночи. Какой теплый вечер в Лос-Анджелесе! Вечер, ночь? Теперь мне без разницы, я ощущаю каждый мускул своего тела, включая... Поразительно! Словно ключ повернули, я ожил, и мне двадцать лет.

Мы садимся в синий "понтиак". В кабине все привычно и знакомо. Не было и дня разлуки. Париж мне просто приснился. Дженни за рулем, а я - справа от нее, на своем законном месте. Юбка у Дженни чуть задрана... Бесстыдница. Хочу дать волю рукам. Не надо, успокойся... Выруливаем на фривей. Дженни сосредоточенно смотрит вперед, а губы расплываются в улыбке, ибо знает, что я обычно не слежу за дорогой. Я смотрю на нее.

- Тоничка, все в порядке.

- Даже не верится.

- Я получила бумаги. За твое лечение в госпитале заплатило министерство здравоохранения.

Вон она о чем... Однако новость ошеломляющая. Впрочем, я же говорил себе: не дергайся, не лезь на стену, все образуется. Странно только, что министерство, а не Сошел Секьюрити Южной Калифорнии.

- Какая там формулировка?

- Подожди, вспомню... "Учитывая, что до этого мистер Сан-Джайст выполнял поручения Федерального правительства в Атланте и Мейконе и тем самым как бы находился на государственной службе, министерство считает возможным..." Честно говоря, я не поняла. Когда ты был в штате Джорджия?

У меня приступ хохота. Нервная разрядка.

Дженни озабоченно притормаживает. Делаю ей знак - продолжай и, успокоившись, расшифровываю загадку. Конечно, заплатила Система, провела, как положено, через министерство. Умники из Системы по каким-то своим соображениям не хотели упоминать о совещании в Вашингтоне, искали хитрую формулировку, поэтому так долго и тянули. В Атланте и Мейконе я действительно был, тут все верно, не придерешься. Я прошел через эти города с армией генерала Шермана, то есть находясь на государственной службе. Ну а даты решили не уточнять.