Михаил Ремер - Даун

Ненавижу сидеть дома, да еще и с братом! Нуднее занятия не придумать – ни телевизор посмотреть, ни в игры поиграть. Костян не даст. Ну почему он не может понять, что люди не могут заниматься им одним, у них свои дела есть, поважнее. Зря мама с ним столько возится. Нет, я понимаю: сын там и все такое. Наняла бы няньку! Но нет, меня надо сорвать из института. Вот мне делать нефиг, как с ним нянчиться! Но ведь Константин – любимчик, хоть и даун. Значит, Сереже кровь из носу надо все бросить и лететь домой, чтобы понянчиться с Костяном. Бред!

Я решил включить компьютер и поиграть, лишь бы не возиться с ним. Все равно заниматься чем-то серьезным типа диплома он не даст. Ему же играть хочется! Видите ли, мячик побросать надо туда-сюда. Вот мать придет, она с тобой и поиграет в твой любимый мячик. А я с тобой возиться не буду! Не хочу!

Спасибо, хоть Ольга придет. Мы знакомы давно, с первого курса. Но по-настоящему начали встречаться месяца два назад. Странная она немного: удивляется, почему я не приглашаю ее домой. Так поди, пригласи, когда тут брат-даун! Но сегодня она настояла на своем. Ну и хорошо. Вдвоем веселее будет. А Костян… Будет надоедать, запру в комнате. Блин, вечно всю тему портит!

Впрочем, мое раздражение уходит также быстро, как и появляется. Стоило лишь чуть понаблюдать за Костяном. Не знаю почему, но не получается у меня долго злиться на него. Хоть ты тресни! Забавный он, хоть и даун. А еще странный. Черт с тобой, тащи сюда свой любимый оранжевый мячик.

Мама ушла. Перед этим она долго рассматривала какую-то толстую-толстую тетрадь. Из нее то и дело вываливаются разные штуки: листики, какие-то серо-белые картинки. Мне интересно, что это. Я пытаюсь схватить их с пола и как следует рассмотреть. Однако в этот момент Сережа оттаскивает меня в сторону. В другой раз я бы начал кричать, но не сейчас. Я просто чувствую, что это очень важно. А еще я вижу, как мама поспешно собирает все с пола и кладет на место.

У меня есть точно такая же тетрадка. Она всегда с нами, когда мы с мамой ходим в больницу. Мама всегда отдает ее какому-то дядьке в белом халате. Он каждый раз бегло перелистывает страницы.

– Ну и как наши дела? – исполняет свой обряд он.

Дядька хочет обмануть маму. Хочет, чтобы она думала, что ему и правда интересно, как у нас дела. Он улыбается. Он смотрит то на меня, то на маму. Важно кивает головой. Что-то записывает в мою книжку. Но что он пишет? Я видел ее. Смотрел каждую страничку. Там ничего не понять. Даже картинки и те какие-то странные.

Обряд закончится как обычно. Дядька потреплет меня по голове и улыбнется маме. Но не по-настоящему, а как всегда. Как всегда, мама улыбнется в ответ и посмотрит на меня. Дядька добивается своего – мама ему верит. А я – нет. Я боюсь его. Я боюсь этого дядьку и его обряда.

Мама ему что-то рассказывает, а он кивает головой. Мне он не нравится. Он только притворяется добрым. На самом деле он не такой. Он – уставший бородач, которому все равно, что скажет мама. Он лишь накалякает что-то на бумажке и отпустит нас домой. Но это еще хорошо! Иногда он отправляет нас в другие комнаты. Мне там больно колют пальцы или втыкают в попу иглы. Иногда это не больно, но чаще очень больно! А еще меня как-то закрыли в какой-то крохотной кабинке. Меня оставили одного и вышли. Кабинка начала двигаться, и мне стало страшно. Я расплакался. Маме вместе с пожилой тетенькой пришлось меня долго успокаивать.

– Разве можно так бояться флюорографии? – качала головой тетя. – Ведь это совсем не страшно. Ни капельки! Даже я не боюсь. А ты такой большой и боишься! – успокаивала меня она. Ей было жаль меня. Я это чувствовал. А еще я чувствовал, что ей еще больше жаль маму.

С тех пор я не люблю это место. Здесь все не по-настоящему: тетеньки и дяденьки лишь делают вид, что им жаль меня и маму. На самом деле им любопытно. Они поглядывают на нас с мамой с опаской. Я чувствую: им делается неуютно, когда мы с мамой заходим в их кабинеты.

Я всегда говорю: заниматься какими-то делами должны настоящие профессионалы. Только они и никто другой. Так почему мы вызываем Сергея из университета, чтобы посидеть с Костей, пока Юля в больнице. Зачем? Ведь можно, как обычно, отдать его в детскую комнату при больнице? Там за ним проследят, дадут игрушки, что там еще ему надо. Пусть себе возится на здоровье. В конце концов, они за это деньги получают. Но нет, срываем Сергея.

Сейчас для Сергея самое важное – учеба. Все остальное – хлам. Сергей – будущий профессионал. Он должен учиться. Ничто так не раздражает, как сын, в учебное время сидящий дома. Да сейчас самое время пахать! Пахать, пахать и еще раз пахать! Всегда говорю: «Сын, зарабатывай диплом, получай опыт работы. Паши. Сейчас – тяжело. Потом будет еще тяжелее. А потом прорвешься в топы, станет проще. Сейчас – низкий старт. Успеешь подняться – молодец. Не успеешь – рискуешь остаток жизни толкаться где-то там, внизу, среди неудачников низшего звена».