Маша Царева - Девушки, согласные на все

– Что значит девушка из толпы? – прошипела Марьяна. – Что он себе позволяет? Назвать так меня! Меня!

– И вот я хочу представить вам первую такую героиню. Итак, «Мисс Апрель»… Майя Волкова!

Марьяна пошатнулась. Филипп посмотрел на нее: у нее было лицо человека, который внезапно проснулся и обнаружил себя в незнакомом месте. А на сцену тем временем поднялась худенькая невысокая девушка, телосложением напоминающая кузнечика. Слишком длинные ноги, слишком тощие руки, какая-то нелепая прическа – торчащие во все стороны хохолки волос. И внезапно Филипп ее узнал.

Да это же та самая Майка, которая однажды подкараулила его возле подъезда! Которая напрашивалась к нему на роль порномодели! Которая неизвестно откуда узнала, чем он занимается на самом деле! На фотографии в календаре она получилась гораздо лучше, чем в жизни. Сразу видно, что над ней поработали талантливый парикмахер и визажист. Но все равно эта худышка не выдерживала никакой конкуренции с роскошной рыжей Марьяной! И фотографию эту – единственную из всех – делал не Филипп.

– Филипп, – Марьяна стояла перед ним, ее лицо покрылось некрасивыми красными пятнами, ее густо накрашенные губы дрожали, – Филипп… Немедленно поднимись на сцену! Немедленно! Скажи им, что это я «Мисс Апрель». Здесь какая-то ошибка. Не она, а я!

– Черт… Что происходит? Ничего не понимаю! – вслух сказал он.

– Не понимаете? Что же тут непонятного?

Филипп обернулся – перед ними стоял как ни в чем не бывало улыбающийся банкир Георгий Вахновский. Он был почти на две головы ниже Филиппа и вдвое его толще.

– Я финансировал этот проект. Мне по большому счету и решать, кто будет в числе героинь.

– Но Гога… – Марьянин голос был каким-то неестественно тонким, – Гога, но как же так… За что? Почему в последний момент… Если тебе не понравилась фотография… Почему нельзя было сразу об этом сказать? У нас ведь было время все переснять.

– Почему же? – ухмыльнулся Георгий. – Фотография мне очень понравилась. Мне кажется, это была лучшая фотография во всем календаре.

– В чем же дело?

– Ты на той фотографии как живая… Снимок дышит эротикой и… и любовью. Догадываешься, почему так получилось? Думала, я совсем дурак и ничего не замечу?

– Но… Ничего не было… Тебе насплетничали, они все врут, – принялась неумело оправдываться Марьяна.

Филипп ее перебил:

– Нет. Не врут. Ваша жена действительно вам изменила. Со мной. Потому что мы любим друг друга и собираемся пожениться.

– Браво! – Георгий улыбнулся, но взгляд его оставался холодным и цепким. – Обожаю прямолинейных людей. Это здорово, что вы собираетесь жениться на моей законной жене. А фотография ваша мне действительно понравилась. Повешу ее в спальне, чтобы любоваться на такую красивую Марьяшу каждый день.

– Ты меня убил… – прошептала Марьяна. – Ты убил меня. Ничего хуже ты придумать не мог.

– Знаю, дорогая, – он заботливо поддержал за локоть супругу, которая, похоже, собиралась лишиться чувств, – знаю, что ты мечтала прославиться. На самом деле это вообще единственное, что тебе нужно в жизни. Тебе ни я не нужен, ни даже вот этот смазливый попрыгунчик, – он презрительно кивнул на Филиппа.

– Я не переживу. – До Марьяны, казалось, не доходил смысл его слов. Она была раздавлена, потрясена, уничтожена.

– Переживешь, – ухмыльнулся Вахновский, – гарантирую.

– Я выброшусь из окна. Я вены себе перережу… сегодня же. Прямо сейчас! Я выпью полную бутылку жидкости для мытья посуды.

– Дорогая, советую определиться. Не можешь же ты, в самом деле, попробовать все из вышеперечисленного, – откровенно веселился Вахновский.

– Вы просто садист, – не выдержал Филипп. Из последних сил он старался не выходить за рамки негласных законов светскости, хотя больше всего на свете ему хотелось схватить Георгия за атласные лацканы его вечернего пиджака, приподнять его у себя над головой и резко отпустить – чтобы бизнесмен смешно грохнулся на пол, как бесформенный куль с картошкой.

– Марьяша, пойдем отсюда, – Филипп схватил глотающую слезы любовницу за руку, – пойдем, малыш. Ты обязательно станешь звездой, я тебе обещаю. Я тебе не говорил об одном проекте… он принесет мне много денег. Очень много денег. Мы сможем снять клип и оплатить эфиры на всех музыкальных телеканалах…

Филипп говорил и говорил, а она смотрела мимо, словно и не слушала. Словно ей было наплевать, что на расстоянии вытянутой руки от нее находится человек, способный на все ради нее, ради ее карьеры дурацкой.