Он откинул люк и выглянул наружу.
Холодно, но уже не так, как прежде. Легкий ветерок зарябил воду у кормы, и он почувствовал его на своем лице.
Ричард Райгел проснулся и посмотрел на часы. Было уже 7:45. Он чувствовал усталость и раздражение. Ему не удалось толком поспать после того, как этот дурацкий писатель и Лайла Блюит прогромыхали по его палубе.
Всю ночь напролет, то и дело волны от проходящих судов колыхали яхту писателя, и она то и дело тыкалась в его собственное судно, которое стукалось о стенку дока как пульмановский вагон на маневрах. И ничего тут было нельзя было поделать.
Можно было встать и подтянуть шкоты писателя самому. Но это ведь была не его работа.
И сердило его в действительности то, что он даже не разрешал писателю швартоваться рядом с ним. Он разрешил ему сделать это в Осуиго, ибо там были чрезвычайные обстоятельства, а он очевидно принял это за разрешение на всю оставшуюся жизнь.
Теперь уж больше не уснешь. Придется с этим смириться. Биллу тоже придется вставать. Сегодня многое нужно будет сделать.
Ричард Райгел прошел в переднюю каюту и увидел, что Капелла спит с подушкой на голове. Он потянул её: «Вставай, Билл».
Капелла встревожено открыл глаза и быстро сел.
— Сегодня много работы, — повторил Райгел.
Капелла зевнул и посмотрел на часы. «Они же говорили, что мачту будут подымать в девять».
Райгел ответил: «Надо быть готовыми пораньше».
Он вернулся в кормовую каюту, снял пижаму, тщательно свернул её и положил её в ящик. До возвращения оставалась только неделя. Можно было бы поручить Симонсену свое выступление в суде, но если повезет и задержек больше не будет, то он всё ещё сможет вернуться в срок.
…И все же отпуск пошел насмарку.
Раздался голос Капеллы: «А как насчет соседа?»
— Ты имеешь в виду Великого Писателя? — ответил Райгел. — Вряд ли он сегодня подымется.
— Ты разве не слыхал его вчера ночью?
— Нет.
— Да, ты очевидно крепко спал… Ну да! Ты же был на носу. Он упал на моей каюте.
— Упал?
— Да, он и та женщина, с которой он танцевал, спотыкнулись у нас на палубе и очевидно свалились. Мне не хотелось ввязываться, так что я не стал даже вставать. Какой был грохот!
В носу корабля Райгел набрал тазик горячей воды, чтобы помыться и побриться. Он громко сказал: «Надо освободиться от его яхты, прежде чем мы сможем двигаться дальше. Придется тебе сходить к нему и разбудить.»
— Разбудить? — повторил Капелла.
— Да, — ответил Ричард Райгел. — Он был не в состоянии даже поставить будильник.
Несколько тише он добавил: «Интересно, что у него за положение, раз уж он подхватил кого-то вроде неё.»
Вода была просто кипяток, но теперь его это не очень радовало. Два года назад при установке этой системы нагрева он повредил себе руку и ногу. И ждать этого пришлось все лето. А теперь вот он продает лодку. Всё меняется. Ничего теперь уже нельзя предугадать.
Райгел энергично намылил мочалку и намазал мылом лицо. Он подумал, что если бы уважаемые читатели Великого писателя видели, как он плясал вчера с Лайлой. Да пожалуй, никто бы особенно и не стал возражать. Среди его уважаемых читателей пьянство и блуд вероятно считаются некоторой формой «Качества».
Интересно все-таки посмотреть на таких как он вблизи. В Осуиго он казался таким неприступным. Издали они выглядят так хорошо, но когда присмотришься к ним поближе, то видны все изъяны и прорехи. Он вовсе и неприступен. Просто грубиян.
И прошлый вечер не исключение. Наслушавшись бесконечных разговоров писателя о любимом его сердцу «ничто», Райгел попытался было привести в качестве примера одну рыбацкую историю. Но Великий Писатель даже слушать не стал. Райгел пробовал было предостеречь его, чтобы тот не пускался один в плаванье в море, и его опять не послушали. И после того, как он предупредил его насчет Лайлы, он все же пригласил её к их столу.
Грубиян. И хуже всего было то, что это не было преднамеренно. Он даже и не задумался об этом… Большую часть времени он казался таким наивным, и все-таки было в нём нечто такое… хитрое , что приводило его в ярость. Не следовало все-таки так расстраиваться из-за него. Он ведь этого не стоит… Так ведь даже можно порезаться бритвой.
Таких людей конечно предостаточно, но нестерпимым при этом было то, что он выдавал себя за эксперта по «Качеству» с большой буквы. И ему это сошло с рук! Это было похоже на то, как пройдоха склоняет на свою сторону присяжных. Как только он сумел завоевать их симпатии, тут уж ничего не поделаешь.
Читать дальше