Роберт Пирсиг - Лайла. Исследование морали

Так что при любой возможности он часами изливал в уши Федру сведения об американских индейцах в надежде получить обратно какую-нибудь обобщающую структуру, некую картину того, что это значит в более крупном масштабе. Федр слушал, но никаких ответов у него так и не было.

Дусенберри особенно беспокоила индейская религия. Он был уверен, что в ней есть объяснение того, почему индейцы так медленно интегрируются в окружающую их культуру белых людей. Он замечал, что племена, где была самая сильная религиозная практика, по стандартам белых были самыми «отсталыми», и ему хотелось, чтобы Федр нашел некоторое теоретическое обоснование этому. Федр полагал, что Дусенберри возможно прав, но не мог придумать никакой теоретической основы и вообще считал весь этот тезис довольно скучным и академичным. В течение более года Дусенберри и не пытался исправить такое впечатление. Он просто продолжал накачивать Федра сведениями об индейцах, но не получал от него никаких идей. А затем, за несколько месяцев до того, как Федру предстояло уехать из Бозмена и преподавать в другом месте, Дусенберри заявил ему: «Тут есть кое-что, мне кажется, я должен вам показать».

— Где? — спросил Федр.

— В резервации Северный Чейенн, около Басби. Вы бывали там?

— Нет, — ответил Федр.

— Ну, место там довольно гиблое, но я обещал свозить туда несколько студентов и вам следует тоже поехать с нами. Я хочу, чтобы вы посмотрели на собрание Родной американской церкви. Студенты на нем присутствовать не будут, но вам следует.

— Вы хотите меня обратить? — шутливо спросил Федр.

— Возможно, — ответил Дусенберри.

Дусенберри пояснил, что они будут сидеть в вигваме всю ночь напролет вплоть до восхода солнца. После полуночи, если захочет, Федр сможет уйти, но до этого выйти не позволят никому.

— И что же мы будем делать всю ночь? — спросил Федр.

— В центре вигвама будет костер, будут связанные с ним церемонии, будут много петь и бить в барабаны. Разговоров будет немного. После завершения службы поутру будет церемониальная трапеза.

Федр поразмыслил, согласился и спросил, а какова трапеза.

Дусенберри улыбнулся несколько загадочной улыбкой. «Некогда им полагалось есть настоящую пищу, еще до того, как появились белые люди. Голубика и оленина и все такое прочее. И что же они делают? Они достают три банки кукурузы „Дель Монти“ и начинают их открывать консервным ножом. Я долго терпел это. Затем не выдержал и сказал им: „Нет! Нет! Нет! Только не консервированную кукурузу. А они лишь посмеялись и заметили: „Ну вот, ведете себя совсем как белый человек, все по вашему должно быть совершенно правильно“».

«После этого, всю ночь они делали все так, как я им говорил, и полагали это еще большей шуткой, ибо они не только пользовались кукурузой белого человека, но и белый человек правил им церемонию. И они все смеялись надо мной. Они всегда так поступают. Мы просто обожаем друг друга. Лучше всего время я провожу именно у них.»

— А в чем смысл всенощной? — спросил Федр.

Дусенберри ответил ему многозначительным взглядом. — Видения. — ответил он.

— Из огня?

— Есть священная пища, которая вызывает их. Она называется пейоте.

Федр впервые слышал такое название. Это было еще до скандальной известности Лири и Алперта, до великой эры хиппи, спотыкачей и детей цветов, которых помог взрастить пейоте и его синтетический эквивалент, ЛСД. В те времена пейоте был практически неизвестен никому, за исключением антропологов и других специалистов по индейским делам.

В ящичке с карточками, сразу за теми, что относились к Дусенберри, был раздел о том, как индейцы в конце девятнадцатого века привезли пейоте из Мексики и стали употреблять его для того, чтобы впасть в особое духовное состояние, которое они считали одной из форм религиозного причастия. Дусенберри отметил, что те индейцы, которые пользовались им, считали его более быстрым и верным путем перехода в состояние, которого они достигали традиционным «стремлением к видению», когда индеец уходит в скит, постится, молится и размышляет днями и ночами напролет в потемках закрытого помещения, и тогда Великий Дух снисходит к нему и начинает властвовать над его жизнью.

На одну из карточек Федр занес ссылку на сходство опыта принятия пейоте с описаниями стремления к видению. Согласно этому описанию оно вызывает «просветление, состояние благолепия и повышенное восприятие, обостренные ощущения и прочие внутренние душевные явления».