Александр Нежный - Там, где престол сатаны. Том 2

На берегу пруда, под дубом, уже вырыта была довольно глубокая яма. Лопата добротной немецкой стали валялась рядом. Они доволокли тело Сергея Павловича Боголюбова до приготовленной ему могилы и, умаявшись, присели покурить.

– Тяжелый, – сплевывая, пробормотал тракторист.

– Мертвяк… – отозвался его напарник. – Они всегда такие. Бумагу-то взял?

– А как же! Нам с тобой, Витюня, за нее оклад светит, а то и два, и досрочное представление.

Докурив сигарету, Витюня поднялся и взял лопату.

– Жди больше, – сумрачно промолвил он. – Они себе и окладов навыпишут, и чины нарисуют. А нам – хер. Ну давай, вали его туда, я закопаю.

Ухватив тело доктора за ноги, тракторист подтащил его к краю ямы и, напрягшись, сбросил вниз. Сознание вернулось к Сергею Павловичу, он ощутил чудовищную боль в затылке, увидел тьму над собой и попытался позвать Аню.

– Ан… нн-я, – вместе с протяжным стоном вырвалось у него. Он хотел еще укорить ее: что же ты не идешь? Ты видишь, я умираю. Помоги мне. Но этих его слов не услышали ни небо над ним, ни земля, в которой он был погребен.

– Живучий, – удивился Витюня. – Ты, когда бил, небось, чуть смазал.

– Да вроде хорошо я бил. Я этим кастетом башки три проломил, не меньше. Ничего, сейчас поправим. – Из ватника, висящего на дубовом суку, он достал пистолет с длинным стволом и вернулся к яме. – Сейчас перестанет…

– Чудак. А чего ты туда его не взял? И кровищи было б меньше.

– В святую обитель да с оружием? Не положено. Посвети. – Он нагнулся и трижды выстрелил в Сергея Павловича: в грудь, туда, где сердце, и в залитую кровью голову. – Все. Мертвее не бывает. Давай, закидывай.

В интернате ждал его Саша и, не дождавшись, с новой силой проклял весь этот лживый мир и самого главного лжеца, сидящего где-то на небе и с усмешкой взирающего на мучения ни в чем неповинных людей.

С обидой думал Игнатий Тихонович, что уехал в свою Москву, даже не попрощавшись.

Ждал сына Павел Петрович, пил, плакал, звонил друзьям-газетчикам, умоляя, чтобы они узнали, где его Сережка.

Цимбаларь собирался ехать в Сотников и на месте выяснить, что могло случиться с младшим из рода Боголюбовых.

В час гибели Сергея Павловича Аня увидела нечто темное и страшное, обволакивающее ее с ног до головы, и, вскрикнув, упала без чувств.

В момент смерти (лат.).

По праву (нем.).

Дядюшка (нем.).

Честно (лат.).

animus servilis (лат.) – рабский дух.

mädchen (нем.) – девочка, девушка.

obscura verba (лат.) – темные слова.

honoris causa (лат.) – за заслуги.

bâtard (франц.) – незаконнорожденный, ублюдок, подкидыш.

ibi de florare (лат.) – лишить девушку невинности.

Ewig-Weibliche (нем.) – вечно-женственное.

inter nos (лат.) – между нами.

fressen und trinken (нем.) – жрать и пить.

Nihil appetmus, nisi sub ratione boni; nihil aversamur, nisi sub ratione mali (лат.) – мы желаем только ради блага, мы отворачиваемся только от зла.

benevolentia et complacentia (лат.) – благоволение и удовольствие.

onus probandi (лат.) – бремя (обязанность) доказательства.

conditio sine qua non (лат.) – необходимое условие.

Confector (лат.) – палач.

assuetudo (лат.) – привычка.

condicio sine qua non (лат.) – необходимое условие.

mon cher ami (франц.) – милый друг.

Tempora mutantur et nos mutamur in illis (лат.) – времена меняются и мы меняемся в них.

Credo quia absurdum est (лат.) – верую, потому что нелепо.

lokus (лат.) – могила.

catacumba (лат.) – катакомба.

in pace Domini dormias (лат.) – спи в мире Господа.

аb ovo (лат.) – от яйца, иными словами – с самого начала.

Lebensraum (нем.) – жизненное пространство.

mein Lehrer (нем.) – мой учитель.

contro (лат.) – против.

mementum more (лат.) – помни о смерти.

Хабит – монашеская ряса ордена францисканцев.

uterus ecclesiae (лат.) – лоно церкви.