Фэнни Флэгг - Дейзи Фэй и чудеса

Я села на автобус до Магнолия-Спрингз и сошла у пекарни. По всему городу я спрашивала, не знает ли кто-нибудь, где живет Пикл. Продавщица в аптеке сказала, что вроде бы она работает на картофельном складе. Прихожу туда, какая-то пожилая женщина говорит, что девушка по имени Пикл Смут работает в ангаре № 3. Пока шла, вспоминала, как мы с Пикл всегда смеялись над теми, кто работает на картофельном складе.

Я увидела ее первой. Она сортировала картошку, и сердце у меня забилось так, что я чуть не сбежала. Я позвала:

— Пикл!

Она долго на меня смотрела, а потом сказала так, будто ничего удивительного не произошло:

— А, привет, подружка, ты что здесь делаешь?

Я объяснила, что просто приехала на денек и подумала, хорошо бы ее найти и поздороваться.

Она попросила подождать минутку, она только скажет кому-то там, что сделает перерыв. На вопрос «Как поживаешь?» она ответила: «Да все вроде нормально», Мастард работает у отца на ферме, а у нее чудный маленький сынишка, которого назвали Лем. Я рассказывала о театре, а сама все смотрела и смотрела на нее. Она казалась постаревшей и замотанной, а глаза… Глаза стали совсем другими.

Довольно скоро темы для разговора у нас закончились, мы обе не знали, что сказать. Наконец она вздохнула:

— Ну ладно, я, наверно, пойду работать. — Потом спрашивает: — Слушай, подружка, а ты по-прежнему намерена остаться старой девой?

— Как-то не думала.

— А то, может, сходишь как-нибудь замуж-то.

Когда она уже уходила, я спросила:

— Пикл, а как твои фотографии?

Она поглядела на меня непонимающе:

— Фотографии?

— Ну помнишь, ты фотографировала?

— А, вот ты о чем. Это было так давно, что я и забыла. Напиши мне как-нибудь, ага?

Я добрела до города и села на автобус. Всю дорогу смотрела в окно. По-моему, на свете нет ничего печальней, чем мертвые животные на обочине. А по-вашему?

Мистер Сесил вернулся из очередной ежегодной поездки в Новый Орлеан. В этот раз он снова не нашел своего друга. И готов сдаться. Надо ему связаться с Бюро пропавших людей, как мы делали, когда пропал дедушка Петтибон.

Сейчас я работаю звукооператором в спектакле «Тысяча дней Анны». Там все про Генриха Восьмого и Анну Болейн, пьеса шикарная. Они только и делают, что сражаются, но в конце Анне отрубают голову, а Генрих завязывает с католичеством.

Один из моих звуковых эффектов — пушечный выстрел. Он должен прозвучать посреди пьесы, это знак Генриху, что Анна Болейн убита. После чего он произносит длинную речь о том, как ему будет ее не хватать. Вчера на спектакле у меня сломался магнитофон, а Губерт Джемисон, игравший Генриха Восьмого, тупо молчал и смотрел в зал. Я была в звуковой будке и не могла подать знак, что магнитофон не работает. Он должен был догадаться, но не догадался, и в конце концов я свесилась из будки и крикнула:

— Бум!

Губерт разозлился на меня и обвинил в том, что я испортила ему лучший монолог, потому что зрители все дружно обернулись посмотреть на будку.

Мы с мистером Сесилом написали для меня забавный скетч. Я играю очень богатую даму из высшего общества, она идет ужинать в дорогущую ресторацию. Я в длинном черном вечернем платье и курю сигарету в черном мундштуке, который одолжит мне Пэрис. Вхожу в зал, кричу всем: «Привет!» — и тут вижу мужа. В полном шоке я вопрошаю: «Ой, Джордж, что ты тут делаешь? Не возражаешь, если я присяду? Знаешь, я бы умерла, если бы слово, данное на нашей свадьбе, оказалось… э-э… непрочным». И быстро сажусь за столик, пока он не успел возразить, и машу рукой, приветствуя каких-то знакомых. «Джордж, тебя не было дома полгода, и собака по тебе соскучилась. Я что-то не то сделала?» Постукиваю себя по груди мундштуком. Здороваюсь еще с кем-то в другом конце зала. Снова смотрю на него. «Джордж, ты бы хоть что-нибудь сказал, что ли». Раздается выстрел. Я встаю и хватаюсь за живот. «И это все, что ты можешь сказать, Джордж?» Я замечаю, что все смотрят на меня, смеюсь и стараюсь делать вид, что ничего не случилось. Прикладываю к животу платок, как бы затыкая рану, и сажусь. «Так, насчет похорон. Ничего помпезного. Пять-шесть сотен человек, и, Джордж, хорошо бы пришел Билли Грэм [97] Билли Грэм (правильное произношение полного имени — Уильям Грэхам, р. 1918) — американский религиозный и общественный деятель, член самого крупного в мире баптистского объединения Южной Баптистской конвенции. На протяжении многих лет является духовным советником президентов США. ». Я машу кому-то в другом конце зала, замечаю: «Это погубит мою светскую жизнь», стряхиваю пепел на соседний столик, говорю: «Я не то чтобы сильно возражаю, Джордж. Но ведь ты совсем не подумал о детях. Что? Ах да, верно. Детей у нас не было, правда? Но я не виновата, что мама у меня такая строгая!» Затем кричу кому-то в другом конце зала: «Привет, Кей Боб, прекрасно выглядишь, дорогая». Поворачиваюсь к Джорджу: «Не вздумай пригласить Кей Боб на мои похороны. Я просто умру, если она заявится. Джордж, у меня все в порядке с лицом, тушь не потекла? Хорошо!» Я со стуком роняю голову на стол и умираю.