Фэнни Флэгг - Дейзи Фэй и чудеса

Рождество прошло ужасно. Все везде закрыто. Ромео уехали в Джексон. Папа, Джимми Сноу и я торчали дома и смотрели «Рождественский концерт Пэрри Комо» с Розмари Клуни. Нам так не хватает мамы. Ни я, ни папа не говорим о ней, но я вижу, как ему плохо. Пикл и Лем подарили мне замечательный браслет, а бабушка Петтибон прислала набор белья. Джимми Сноу купил мне пару замшевых мягких ботинок, о которых я мечтала, а папа дал 20 долларов, но я их уже потратила, покупая всем подарки.

Все равно ненавижу Рождество. Кому пришло в голову украшать мотель рождественскими гирляндами? Скорей бы в школу. В январе мы будем проходить инициацию в клубе «Радужные девушки».

Кей Боб Бенсон подарили машину. Скорей бы уж нам с Пикл уехать отсюда. Ненавижу пляж зимой.

Хоть бы одну ночь папа с Джимми Сноу не напивались. Джимми знает, что папе нужно остановиться, и все равно продолжает с ним пить. Я попросила Д жимми бросить, вдруг папа тоже сможет. Он один день не пил, потом все пошло по новой. Думаю, они оба алкоголики. Я прочитала статью в «Ридерз дайджест», там сказано, что алкоголик никогда себе в этом не признается. Попытаюсь уговорить их начать ходить на встречи «Анонимных алкоголиков», а то оба они кончат дни в «Миссии спасения». Мама всегда верила, что папа сможет завязать с выпивкой, если захочет. Он любит алкоголь больше, чем ее и меня, потому что каждый раз, как я прошу его бросить, дико злится. Джимми Сноу когда-нибудь убьется, летая пьяным.

Я, в общем, и не хотела быть «Радужной девушкой». С этой идеей Пикл носилась. Пришлось надеть на инициацию вечерние платья и купить новый бюстгальтер без бретелек. Мы ждали возле тайной комнаты в масонской ложе, пока там обсуждались наши кандидатуры.

У нас с Пикл по пять песчаных крабов, завернутых в платок. Я заставила ее пообещать, что если мы не попадем в эту тайную комнату, мы кинем крабов в Пэтси Руфь Коггинс — за то, что она такая дурочка. Целую вечность мы сидели возле этой комнаты. Пэтси Руфь сказала, что у них ящик, в который они все кладут шарик. Если получаешь черный шарик, значит, не быть тебе «Радужной девушкой».

Наконец к нам вышла старшеклассница Беки Болден. Вернее, сестра Веры, наша проводница к концу радуги. Она постучала секретным стуком, и изнутри ей ответили. Дверь открылась. Беки показала знак радуги, и нас впустили.

Видели бы вы эту комнату изнутри. На стене у них понавешано звезд и радуг, огромная картонная Вифлеемская звезда, а в центре — стенд с открытой Библией. Они спели «Вперед, солдаты христиане» и заставили нас промаршировать по кругу, а потом подвели к каким-то стульям с высокими спинками, где сидели эти глупые девицы в коронах. Наша проводница заставила нас перед каждой из них остановиться. Она говорила:

— Это остановка сестры Надежды.

Потом мы постояли напротив сестры Любви и сестры Луны. У них есть сестры всего, что только можно вообразить.

Несколько старых леди из «Вифлеемской звезды» стояли в углу, прижав руки к сердцу. После того как мы еще немного помаршировали и постояли на остановках, сестры пробормотали какое-то заклинание. Первая из них спросила:

— Что вы здесь ищете?

И наша проводница, сестра Веры, ответила:

— Мы путешествуем в поисках кувшина с золотом, что находится на конце радуги, как гласит древняя легенда.

Тут до меня дошло, что все свои секреты они хранят в кувшине в углу комнаты. Я прямо дождаться не могла, чтобы выяснить, что же там такое.

Когда мы остановились напротив Ценного Советчика, она спросила, будем ли мы способствовать тому, чтобы наш город стал добрее и мягче, помня о том, что мягкость и доброта — добродетели, которые женщины могу наиболее эффективно использовать в жизни. Мы ответили, что будем, и я втихую бросила первого песчаного краба под ноги Пэтси Руфь Коггинс.

Потом они снова водили нас по кругу и говорили много слов, типа: «Миссия настоящей женщины — быть женой, матерью и сестрой». Я думаю, от нас потребуется хранить девственность и в военное время целовать на прощанье солдат или еще что-то в этом роде. Я слишком увлеклась метанием крабов и мало что слышала.

Наконец нас подвели к кувшину с золотом. Старуха в белом вечернем платье, стоявшая рядом с ним, сказала:

— Мои дорогие девочки, рада приветствовать вас в нашем Союзе. Мы искренне надеемся, что ваша инициация в Ордере Радужных девушек станет одним из ваших самых счастливых воспоминаний.

Она подняла крышку тайного кувшина и собиралась показать нам, что там хранится, как вдруг все эти старушенции из «Вифлеемской звезды» начали вопить и носиться по комнате с задранными юбками, как куры с отрубленными головами. Все десять наших белых песчаных крабов в беспорядке, бочком-бочком, топали по их красному ковру. Сестра Патриотизма влезла с ногами на свой стул и визжала как резаная. Сестра Веры сгребла нас и вышвырнула из комнаты, изо всех сил хлопнув дверью. Из-за двери доносился топот. Пикл была в ярости.