Олег Рой - В сетях интриг

Оля тщательно готовилась к вечеру. Никаких причесок-загогулин на голове не делала, просто распустила каштановые пряди волос. И получилось очень неплохо – на ночь мокрую косу заплетала, отчего волосы книзу стали волнистыми. Глаза накрасила – и стала другой какой-то, даже непривычно. И братик, и сестренка только ахали, какая их Оля красавица. Пока дошла до школы, двести раз пожалела, что купила эти туфли. Мама еще советовала хотя бы в доме разносить, вместо тапок, а она не стала, пожалела обувь. А теперь, когда чапала до банкета окольными путями, обходя самые грязные дороги, почувствовала, что натирают. Неужели? Этого еще не хватало… Доносящаяся из школы громкая музыка заставила забыть о туфлях. Вот и пришла. Сейчас увидит его! Сердце бешено застучало…

Им вручили аттестаты – у Оли была только одна четверка, – и началось веселье. В актовом зале накрыли столы, расставили тарелки с бутербродами и пирожными. Спиртного не было видно, но Оля по запаху чувствовала, что парни принесли с собой все, что нужно, и давно уже опробовали. В спортзале выключили свет и включили магнитофон, начались танцы. Машка Кудрявцева в коротком платье с оголенной спиной отплясывала так, что все вокруг не сводили с нее глаз. Она многозначительно перемигивалась с Настей Маклыгиной – своей лучшей подружкой, повсюду тенью следовавшей за нею. Вдоль окна черной толпой стояли ребята, о чем-то тихонько переговаривались. Был ли там Сашка, Оля в темноте не видела. Танцевать она не особо умела, поэтому просто стояла у стены. Никто не обращал на нее внимания. Это в порядке вещей – в классе Оля всегда была немного особняком. Не потому, что задавалась, просто некогда ей было тусоваться с девчонками и ребятами помимо школы, дружить, в гости друг к другу бегать, гулять ходить. Вот и держалась в стороне и привыкла к тому, что ее мало кто вспоминает, если только речь не идет о контрольной работе или сложном домашнем задании – тут уж все ждут ее как бога, чтобы успеть списать.

Потом был перерыв в танцах, все сели за столы, и как-то само собой вышло, что Оля оказалась прямо напротив Саши. А рядом с ним уселась Машка с пунцовыми после пляски щеками.

– Сашуль, ты мне не подашь рыбки? – жеманно попросила она его.

– Да, конечно. Для такой девушки, как ты, все, что угодно, – ответил он.

Оля почувствовала, как ревностью защемило сердце. Надо было что-то сказать, обратить на себя внимание, но прилипший к небу язык никак не желал подчиняться. От страха так громко забился пульс, что, казалось, заглушал весь зал.

– Саша, ты куда собираешься поступать? – наконец выговорила она еле слышно.

Он посмотрел на нее как-то задумчиво и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как Машка перебила:

– А зачем ему поступать? Он трактористом будет у нас, да, Саш? – подмигнула ему и лукаво хихикнула.

– Ага. Трах-тористом, – пошутил он.

Оля смутилась, спрятала глаза.

– Прошу минутку тишины! – громко объявила Зоя Васильевна, вставшая во главе стола.

Шум голосов постепенно замолк. Сашка, как и Маша, как и все остальные, повернулся и посмотрел на учительницу, которая минут десять говорила о наиболее успешных учениках, достижениях школы и серьезном и ответственном шаге, который им предстоит сделать, выходя во взрослую жизнь. Слушая ее вполуха, Ольга размышляла все о своем и с грустью понимала: момент упущен, Кудрявцева не вовремя подвернулась, и омерзительное предчувствие, что ее надежды сегодня не оправдаются, теперь не давало покоя. Вместе с речью преподавателя оборвалась зависшая тишина. Едва Зоя Васильевна замолчала, как народ оживился и, подкрепившись, рванул на танцпол. Оля отвернулась на минутку, а когда повернулась обратно, напротив никого не было – ни Машки, ни Саши. «Наверное, пошли танцевать», – промелькнула мысль, и, дожевав свой бутерброд, Оля направилась в спортзал. Там было темно, вдалеке виднелись еле различимые тени кучковавшихся ребят, гремела музыка, отбивая ритмичные удары. Оля поискала глазами Сашу, но не нашла. Даже Кудрявцева не отплясывала. Куда они подевались? Танцевать она так и не стала, двинулась к выходу.

– Оленька, ноги не поломай! Осторожно, девочка! – крикнула ей вдогонку Зоя Васильевна. Цоканье каблуков эхом раздалось по длинному коридору. Оля уже подходила к двери, когда услышала переливистый женский смех. Машка! Это она! Почему-то ноги сами пошли на звук. Несколько шагов, и трепещущее сердце почти остановилось – на подоконнике в конце коридора, прямо около лестницы на второй этаж сидели в обнимку Сашка и Кудрявцева. Его рука на ее талии, ее голова на его плече. Она нагло улыбалась и вообще вела себя очень вульгарно. Увидела ее и еще ближе придвинулась к Саше.