Юрий Алкин - Мат

— Но мы же не дети, — басовито сказал атлетически сложенный сосед блондинки. — Именно так все и происходит. Мы ведь все это понимаем.

— Вы правы, Алекс, — подтвердил Кларк. — Без любви начальства и свободного места далеко не уедешь. Но разве это и есть основная причина того, почему вы оказались на своем месте? А почему бы не оглянуться назад? На год. На два. На десять. Из-за чего вы вообще оказались под начальственной рукой, когда начальство искало подходящего руководителя? Откуда это начальство взяло, что вы хотите занять эту должность? Почему, в конце концов, вам эта работа нравится? Почему вы не инженер, не ученый, не рабочий, не журналист, короче говоря, не отдельный работник, а менеджер? Заметьте, стремительно поднимающийся вверх менеджер. Менеджер, начинавший совсем не как начальник. Менеджер, обгоняющий своих коллег. Менеджер, проделавший очень впечатляющий путь за последние пять лет. Так что же гонит вас наверх? Подумайте. Подумайте.

Он обвел взглядом лица и требовательно повторил:

— Подумайте.

Над залом повисло молчание.

— Давайте сделаем так, — произнес минуту спустя Кларк. — Вы сейчас еще немного поразмыслите над этими вопросами. А затем возьмете вторую копию — вы же знаете, в каждой папке она есть — и еще раз запишите ответы. Только в этот раз попытайтесь отразить самую суть. И постарайтесь ограничиться всего несколькими словами. А на второй вопрос лучше ответить вообще одним словом. Выделите самое главное. Самое основное. То, что прельщает вас в работе руководителя. То, что ведет вас наверх. То, чего вы действительно хотите добиться. То, для чего вы стремитесь выше и выше. Подумайте, чем вы отличаетесь от президента вашей компании. И в чем вы похожи на этого человека. И запишите. А самое главное — будьте откровенны!

Майкл задумчиво повертел в руках ручку. Становилось интереснее. Чуть-чуть интереснее. Понятно, к чему они ведут, но не ясно, во что именно это выльется. Одно слово… Одно слово…

Эд, молча улыбаясь, собрал бумаги. Кларк принял у него стопку, медленно перетасовал ее, словно гигантскую колоду и, усиливая сходство с карточной игрой, переложил один лист из середины вниз. Затем снова оглядел зал.

— Приступим. На этот раз я буду зачитывать оба ответа. Вопрос первый: «Почему я получил»… Ну, вы знаете. Вопрос второй: «Чего я хочу больше всего, когда думаю о дальнейшей карьере?» А теперь ответы. Итак, почему. «Потому что хочу руководить». Чего хочу. «Расширить сферу влияния»… Чувствуете разницу? Идем дальше. Почему. «Потому что преуспеть можно только на верху». Чего хочу. «Попасть на самый верх»… Почему. «Потому что на этом месте я полезен»… — Стелла тонко улыбнулась. — Чего хочу. «Продолжать расти, принося пользу компании»… Почему. «Потому что хочу быть главным». Чего хочу. «Контроля»… Отлично, спасибо тому, кто все-таки нашел одно слово. Почему на этом месте. «Потому что я всегда хотела быть лидером». Чего хочу. «Быть им и дальше»… — Джоан и Стелла переглянулись. — Почему. «Потому что я умен»…

Кларк поднял голову под звук нескольких коротких смешков и тут же продолжил:

— Чего хочу. «В нужное время оказаться в нужном месте»… Хорошо сказано. Почему. «Потому что начальству платят больше». Чего хочу. «Чтобы меня часто повышали, чего же еще?» Так и написано: «Чего же еще?» Кто-то никак не может обойтись без вопросов. Почему на месте. «Потому что мне нравится контролировать ход событий». Чего хочу, когда думаю о карьере. «Хочу иметь эту самую карьеру»… Почему. «Потому что я — хороший организатор». Чего хочу. «Продвигаться, не становясь карьеристом»…

Четкие слова мерно падали в зал.

— Почему. «Потому что люблю свое дело и не хочу, чтобы всякие болваны говорили мне, как его делать». Чего хочу. «Чтоб меня как можно реже посылали на все эти курсы»… — Снова прошелестел смех. — Почему. «Не терплю бессилия». Чего хочу. «Власти».

Кларк обвел взглядом неожиданно притихший зал.

— Вот, — сказал он, подняв перед собой последний лист. — Вот почему вы все тут. И вот об этом наш курс.

— Так все-таки у кого так много идиотов? — весело спросил Крис, разделывая курицу. — А то тему мы как-то быстро замяли.

— Ладно тебе, — добродушно сказал Алекс. — Не хочет человек говорить…

— А может, ты сам и написал? — Стелла посмотрела на Криса.

Они уже все были на «ты». Поначалу над столом раздавалось вежливое выканье, но к концу обеда оно как-то незаметно испарилось. Вместо него пришла легкость, ирония и даже дружеское подтрунивание. Сознание собственной значительности уравнивало всех. Только к Брендону продолжали обращаться на «вы» — он казался старше остальных, и его немного суровое лицо не способствовало фамильярности.