Юрий Алкин - Мат

— Стелла и я проследим за тем, чтобы правила выполнялись. Алан найдет те, что пора менять. Но кто-то же должен их устанавливать.

— …происходит! — отозвался эхом из угла абсолютно нейтральный шепот.

— Майк? — вопросительно сказал Крис. Майкл недоверчиво усмехнулся.

— Я же просил, — сказал он. — Есть тут малейшее уважение к свободе личности?

— Не будет тебе уважения, — сказал Роберт. Он звучно хлопнул ладонью по столу. — Получи еще четыре. Можешь не расписываться.

— Пошел мой голос по рукам, — задумчиво сообщил Кевин.

Но прозвучало это, скорее, радостно. Росс растерянно смотрел на Алекса.

— Где девять, там и десять, — сообщил Крис. — Тем более что это и так был твой голос.

— Ребята, хватит, — сказал Майкл. — Ну что это, в самом деле?

— Это тебе, Майк, хватит, — ответил Роберт. — Кто там вчера философствовал? «Могу ли я? Хорош ли я?» За свои слова надо отвечать. Не хотел, чтоб за тебя голосовали — пожалуйста. Мы ж тебя и не просим в голосовании участвовать. А делом заняться будь добр.

— При подавляющем большинстве голосов, — добавил Кевин.

— Без намеков, — сердито сказала Джоан. — Я не против, но должна же быть хоть какая-то оппозиция.

Майкл обвел глазами лица. Улыбалась Стелла, ободряюще кивал Брендон… И глазами полными надежды смотрел Алан. Майкл встал.

— Будешь ломаться? — спросил Пол. Но Майкл ломаться не стал.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Только имейте в виду, — он вдруг с какой-то подкупающей искренностью улыбнулся, — у меня начальники работают больше, чем их подчиненные.

Роберт улыбнулся и с интересом взглянул на Кларка.

— Вам не кажется, что мы поменялись ролями? — спросил он.

Кларк непонимающе нахмурился.

— Раньше я у вас время от времени пытался что-либо узнать, а вы говорили загадками. Теперь все, похоже, наоборот.

— С моей точки зрения, вы совершенно не говорите загадками, — отозвался Кларк.

— Тем не менее мы общаемся уже десять минут, а вы продолжаете задавать один и тот же вопрос, разве что на разные лады.

Кларк нашел это утверждение спорным.

— Мне казалось, что вопросы я задаю весьма разнообразные.

— Позвольте не согласиться, — возразил Роберт. — Вопрос у вас всего один: за каким лешим вы, дорогой Роберт, отдали свои голоса Майклу? Вот и все, к чему сводится эта беседа. Причем пока результатами вы не довольны.

— Это любопытная теория, — улыбнулся Кларк, — но, как и многие любопытные теории, она ошибочна. Все мои вопросы, разумеется, не случайны, и результатами я как раз весьма доволен. Вы ведь должны понимать, что такие беседы я провожу по многу раз каждую неделю.

— Понимаю. Не понимаю только, почему Эд не был уверен, в какую комнату нас направить. Но это дело десятое.

— Это все — не более чем случайности, — терпеливо сказал Кларк.

— Конечно, — согласился Роберт, — так же как и ваша несколько сбивчивая заключительная речь. Вы просили меня отвечать на вопросы откровенно, так позвольте уж и непрошеное откровенное наблюдение: вы к этой речи не готовились и произносили ее впервые.

Когда Кларк закончил смеяться, Роберт смотрел на него все так же — с насмешливым интересом.

— Неужели вы до сих пор не поняли, — сказал, все еще посмеиваясь, Кларк, — что все, абсолютно все на нашем курсе продумано? От распределения комнат до книг на тумбочках. И если у вас возникло впечатление, что я произносил эту речь впервые, или что Эд не знал, где я буду вас принимать, или что я задаю вам всего один вопрос, то именно такие впечатления мы хотели у вас вызвать. Все, что делаю я или один из моих помощников, это часть сложного, тщательно продуманного и очень дорогого сценария. Который преследует весьма определенные цели.

— Да, я знаю, — кивнул Роберт. — Сделать из менеджеров лидеров, показать, как делаются дела, сделать очевидной борьбу за власть… И все — применяя вашу уникальную патентованную методику. Я вас внимательно слушал.

— Вы правы, — подтвердил Кларк. — Именно так, разве что без вашей иронии.

— Раз так, то вы преуспели, — обнадежил его Роберт. — У меня создалось много запланированных впечатлений. Неизгладимое впечатление, к примеру, произвел тот факт, что после голосования вы несколько раз уточнили, что само по себе оно не много значит и что вам требуется признание всех и каждого в том, что Майкл — наш лидер. Другое неизгладимое впечатление было оставлено фразой Эда «сейчас еще только четвертый час». Самым главным же впечатлением стало ваше проникновенное обращение к Джоан, которой вы зачем-то решили напомнить, что она не обязана идти на поводу у большинства. Побочным впечатлением от этого любопытного разговора было ощущение, что вы намеренно размахиваете красной тряпкой перед быком. В целом же все эти впечатления складываются в картину под названием «удивление».