Александр Галич - Верные друзья

Сомнения оставляют его. Лицо Нестратова как раз настолько сурово и начальственно, насколько ему и надлежит быть по представлению Неходы. Нехода обольстительно улыбается. Лейтенант смотрит на него, приоткрыв рот от изумления.

- Должны мы принести... Что? Глубочайшие извинения товарищу Нестратову Василию Васильевичу.

- Значит, вы теперь уверяете, товарищ Нехода, - спрашивает, придя в себя, лейтенант, - что гражданин этот - Нестратов?

Нехода делает широкий утверждающий жест.

- А от этого гражданина, - продолжает лейтенант, - недавно было заявление, что он - Нехода.

У Неходы что-то булькает в горле.

- Как?

- Потом гражданин взял свое показание обратно и заявил, что уже не знает, как его фамилия - Сичкин, Нестратов или Нехода, или, может быть, он Иванов, или еще кто нибудь...

- Сил у меня больше нет, - подаст голос из своего утла Нестратов, третий час выясняем, как моя фамилия... Тысячу раз я говорил, что Неходой назвал себя в переносном смысле.

- А протокол мне в каком смысле писать? - голосом, в котором слышатся безнадежные нотки, спрашивает лейтенант. - В переносном запрещено протоколы писать. Милицию тоже пожалеть надо. Она тоже не каменная... Если вы Нехода, так и говорите...

- То есть как это - Нехода? - кричит Нехода не своим голосом. - Почему допускаете? Жулик он, а не Нехода! Я - Нехода...

- А я - Нестратов! - заявляет Нестратов.

За окном слышится сирена "скорой помощи". Хлопает дверь, и в управление строительства бодрым шагом входит Чижов в белом халате. Нестратов вскакивает, но Чижов предостерегающе сдвигает брови и едва заметно подмигивает ему.

- Извините, дорогие товарищи, - важно говорит он, - нам сообщили, что к вам попал наш больной из психиатрического отделения... Ах, вот он!

Лейтенант хлопает себя ладонью по лбу:

- С самого начала... С самого начала были у меня подозрения!

- Это я - сумасшедший? - шепотом спрашивает Нестратов.

- От таких волнений, - обиженно говорит Нехода, - у самых ценных работников удар может приключиться. Работать надо как следует, товарищи врачи! А если б он убил кого-нибудь? А?

- Разрешите забрать? - очень вежливо, даже вкрадчиво осведомляется Чижов.

- А вот сейчас мы оформим, - отвечает лейтенант, - и берите!

- А может, позже оформим? - еще вкрадчивее спрашивает Чижов.

- Зачем же? Мы сейчас... У вас, товарищ доктор, справочка какая-нибудь есть?

- Ах, справочка? - растерявшись, говорит Чижов. Он усердно шарит по карманам, бормочет: - Сейчас... сейчас...

Тучи снова начинают сгущаться.

Но в это время появляются Лапин и Наталья Сергеевна. Они приходят, собственно говоря, немножко раньше, и Лапин успевает оценить ситуацию. Поняв, в чем дело, и едва сдерживая смех, он ждет окончания сцены. Но вот наступает момент, когда необходимо вмешаться. И Лапин вмешивается.

- Товарищи, товарищи, не горячитесь! - говорит он. - Произошло маленькое недоразумение. Документы этих товарищей отсутствовали, но теперь их привезли. Можно все проверить. Пожалуйста.

Он вручает паспорта Нестратову и Чижову. Царственным жестом Нестратов протягивает свой паспорт лейтенанту. Нехода переводит взгляд с одного на другого. Он понимает, что опростоволосился. Но, может быть, еще возможно спасти положение. Он бросается к Нестратову.

- Товарищ Нестратов! Василий Васильевич! Ну, что вы скажете, чепуха какая? Я-то ведь с самого начала...

Лейтенант глядит в развернутый паспорт, переданный ему Нестратовым, в полном остолбенении.

- Что ж это? Паспорт вы мне даете... Это же гражданина Чижова паспорт! Это кто же Чижов? Вы же?

Лапин бросается вперед.

- Ах, батюшки, я им второпях паспорта перепутал... Это вот его паспорт...

- Граждане, - говорит лейтенант без всякого выражения, - я сейчас стрелять буду!

Нехода стоит посредине комнаты и смотрит на всех безумными глазами.

Тихий закатный час над Камой.

Вода как зеркало, ветра нет, но бледно-зеленые листочки плакучих ив, склонившихся к самой реке, беспрестанно дрожат.

Наталья Сергеевна как зачарованная следит за игрой листвы.

Она идет над берегом рядом с Лапиным и крепко держит его за руку, точно боится, что он сейчас исчезнет. И слушает. Лапин поет вполголоса старую песню Дениса Давыдова:

Успокой меня, неспокойного,

Осчастливь меня, несчастливого,

Ты дай руку мне, недостойному.

Милый друг ты мой, моя душечка.

Я люблю тебя, без ума люблю,

Об одной тебе думу думаю,

Для тебя одной в жизни радуюсь,

Для тебя одной сердцем чувствую...