Александр Галич - Верные друзья

Лапин переглядывается с Чижовым.

- Не могу я! - для убедительности девушка прижимает обе руки к груди. Я ведь из Тугурбая, вы поймите... издалека, с Камы... Мы строим город животноводов... Ну хорошо, я вам скажу, если нельзя иначе... Но даже странно... Мне комсомольская организация поручила лично... У нас есть предложение: замелить силикатный кирпич, который нужно везти за четыреста километров на наше строительство, первоклассным розовым туфом. У нас его сколько угодно! Но начальство наше уперлось! Раз подписано, говорит, значит подписано. А проект вами подписан, Нестратовым! Так легче же проект изменить, чем баржами силикат таскать...

У референта перекашивается лицо.

- Послушайте, товарищ... девушка, - он старается говорить спокойно, вы, очевидно, не совсем понимаете, где находитесь. В нашем ведении десятки проектных мастерских. И если Василий Васильевич Нестратов начнет принимать и выслушивать всех представителей комсомольских организаций, у которых рождаются свои, так сказать, архитектурные идеи, то...

- Будет совсем не дурно, - сумрачно вставляет Лапин.

Референт быстро оборачивается, чтобы осадить непрошеного советчика, но в хмуром взгляде Лапина и безмятежной улыбке Чижова есть что-то, заставляющее референта сдержаться.

- Вы из горкома, товарищи? - спрашивает он, перестав обращать внимание на девушку, которая затаив дыхание смотрит на нежданных заступников.

- Отнюдь! - Чижов смешливо морщит нос. - Мы не из горкома и мы не комиссия!

- И не ревизия, - добавляет Лапин.

- В таком случае по какому делу, товарищи? - высокомерно осведомляется референт.

- Представьте себе, у нас тоже личное дело к товарищу Нестратову, говорит Чижов, - и, предупреждаю, вы нам его заменить не сможете!

- Лучше не скажешь, - усмехнулся Лапин.

- В таком случае, товарищи, ничем помочь не могу, - произносит референт ледяным тоном. - Василия Васильевича нет, и не знаю, когда он будет.

Он делает паузу, давая понять, что пора оставить его в покое. Чем сдержаннее говорит референт, тем вежливее становится Чижов. Интонации у него такие благостные, что кто-то рядом радостно хихикает. Референт, видимо, не пользуется популярностью.

- Поразительно! - говорит Чижов. - Неужели так-таки и не знаете?

- Не знаю!!!

- Может быть, приблизительно?

- Приблизительно он на одном из объектов.

- Приблизительно на каком именно?

- Это и мы бы дорого дали, чтобы выяснить, - басит кто-то из-за спины Лапина.

Референт поднимает глаза к потолку.

- Возможно, на одной из высотных строек. А быть может, на выставке... Или на площадке университета... Также он может быть на набережной у семьдесят второго объекта и в Лефортово,

- Есть такая детская игра, - хмурится Лапин, - тепло, теплее, горячо, еще горячее...

- Большое спасибо! - любезно кланяется Чижов. - На сегодняшний день нам этих адресов хватит. Мы еще увидимся!

Лапин спохватывается:

- А где же девушка эта? Из Тугурбая? Захватить бы ее...

Лапин и Чижов оглядываются, но девушки из Тугурбая уже нет в приемной.

На углу улицы, на стоянке такси, стоят два машины - "Победа" и "Зис".

Когда к стоянке торопливо подходят Чижов и Лапин, "Победа" разворачивается и отъезжает. Мелькает в открытом окне кабины взволнованное лицо девушки из Тугурбая.

- Поедем, граждане? - равнодушно, без надежды в голосе обращается пожилой шофер "Зиса" к Лапину и Чижову.

- Непременно поедем! - весело кивает Лапин, подталкивает Чижова и, отворив дверцу, садится в машину. Несколько мгновений длится молчание. Мчится по шумным московским улицам открытый "Зис".

- Приезжие будете? - спрашивает наконец шофер.

- Заметно? - улыбается Лапин.

- Само собой, - пряча усмешку, говорит шофер. - Да разве ж москвича в "Зис" затащишь? Москвич "Победу" предпочитает!

- Почему?

- Экономическая политика... - туманно отвечает шофер. Машина пересекает площадь Свердлова. Мелькают мимо Большой театр, здание гостиницы "Москва", зеленые купы Александровского сада, университет.

- Обратите, граждане, внимание, - говорит шофер, - проезжаем старое здание университета. Приезжие, конечно, больше новым зданием интересуются на Ленинских горах. Но, между прочим, Герцен, Огарев, а также Лермонтов Михаил Юрьевич учились именно здесь.

"Зис" сворачивает на улицу Герцена, проскакивает шумные Никитские ворота, мчится дальше и наконец останавливается у высокого деревянного забора, за которым виднеются мощные краны строительства.

- Вы нас подождите, - бросает Лапин шоферу.