Всеволод Бенигсен - Русский диптих

– Мой рай в твоих глазааааах, – самозабвенно хрипел Леха, крутя баранкой и давя на газ. – Они мне светят светом… далеких звеееезд… и вертятся планетыыыы… твоих соленых слез…

Мовсар знал русский неплохо. Или думал, что знал неплохо. И потому был несколько смущен тем, что бо?льшая часть текста песни являла собой набор плохо сопрягающихся друг с другом слов. Мовсар, однако, мужественно молчал, боясь вопросами про грамматику поставить под подозрение свое происхождение. Кроме того, Леха неожиданно надавил на тормоз, и грузовик, словно ткнувшись мордой о невидимую стену, замер.

– Приехали, – довольно сказал Леха и ловким ударом кулака выключил радио.

– Куда приехали? – встревожился Мовсар, пытаясь разглядеть в кромешной темноте что-нибудь свидетельствующее о наличии жизни.

– Как куда? – удивился Леха. – В Кондрашино. Но мне дальше. А тебе в самый раз.

– Какое еще Кондрашино?! – растерялся Мовсар. – Я же просил в Балабино!

– А зачем тебе Балабино? – снова удивился Леха. – Там и делать-то нечего. Вот уж дыра так дыра. А в Кондрашине людей побольше, клуб опять же имеется. Кажется, – добавил он неуверенно после паузы.

– Какой клуб?! Какое Кондрашино?! – вышел из себя Мовсар. – Мне в Балабино надо! Там же электричка до Москвы! Мне в Москву! В Москву!

– Да чего ты раскричался-то? – перебил его Леха. – Я же тебе говорю – в Балабине электричка раньше десяти утра не появится. Где б ты там ночевал? А в Кондрашино пойдешь к Макарычу. Он и приютит, и накормит. Хороший мужик. Интересный. В прошлом году баню сжег по пьяному делу. А завтра поедешь.

– Да не хочу я к Макарычу никакому! – возмутился Мовсар.- Нет, так не пойдет. Вези меня куда-нибудь, где есть электричка.

– Ты что, дебил, что ли? – разозлился Леха. – Я вообще еду за шифером в Колокольцево. Там не то что электричек, там и дороги-то нет. Лес да поле. Ну, хочешь, выкину там – будешь ебошить пешкодралом до ближайшего города сам.

– Ну, значит, отвезешь меня, где железная дорога есть. Я тебе заплачу.

– Делать мне больше нечего ночью по лесу мотаться. Давай, бля, вылезай на хер!

Он потянулся через Мовсара и открыл тому дверь.

– Не вылезу, – буркнул Мовсар.

Леха уперся спиной в свою дверь и вдруг резким движением ударил обеими ногами в живот Мовсару. Мовсар, явно не ожидая такой агрессии, растерянно взмахнул руками и вывалился на улицу, приземлившись прямо с середину холодной лужи. Инстинктивно зажмурился, приготовившись к взрыву, но взрыва не последовало.

– Я к тебе как к человеку, – добавил Леха с горечью, – а ты вон как со мной.

Он кинул Мовсару его сумку, захлопнул дверь и нажал на газ. Грузовик взревел и скрылся в темноте.

Мовсар, чертыхаясь и сплевывая с губ брызги слякоти, поднялся на ноги. Пощупал рукой пояс – вроде все в порядке, и то слава богу. Перекинул мокрую сумку через плечо и заковылял туда, где виднелось что-то похожее на дом: одинокое неказистое строение, темнеющее даже на фоне темного неба.

Он уже подумал, что Леха его и тут обманул, и дом всего один, но, подойдя ближе, увидел, что за этим домом виднеется еще с десяток покосившихся изб. В некоторых горел свет.

Мовсар пропустил первый темный дом и направился к тому, где еще, видимо, не легли спать. Взошел на крыльцо и постучал.

– Кто там? – раздался через некоторое время хриплый бас.

– Макарыч не тут живет? – спросил Мовсар, ежась от осеннего ветра.

– А зачем он тебе?

– Переночевать надо.

– Понятно.

За дверью наступила тишина.

– Ну, так как? – спросил Мовсар.

– Что как?

– Макарыча как найти?

– Нее… Макарыч у самой околицы. Только он сейчас пьяный. Может с пьяных глаз и пристрелить. У него ружье охотничье. Он им зараз уложит. Помню, в прошлом годе пошли мы с ним на лося. Я ему говорю: “Слышь, Макарыч, ты главное помни, если вдруг…

– А у кого еще можно переночевать? – нетерпеливо перебил рассказ Мовсар.

– У Степки, – по-прежнему не открывая двери, ответил мужчина.

– А он где живет?

– Да через дом. Только он тоже пьяный. Его теперь не добудишься.

– А непьяные у вас тут имеются? – теряя терпение, спросил Мовсар.

Этот вопрос поставил хозяина дома в тупик. Он замолчал, потом неуверенно выдавил:

– Ну, я…

– Ну, может, пустишь тогда? – сказал Мовсар и осторожно добавил: – Я заплачу?.

– Да на что мне твои деньги? – с горечью сказал мужчина. – Я ж в завязке. Триста рублей пойдет?

– Пойдет, – кивнул Мовсар.

– Тогда заходи.

Дверь скрипнула, и на крыльцо лег желтый квадрат света. Мовсар поелозил по доскам подошвами ботинок, счищая налипшую грязь, а затем шагнул в теплое нутро дома. Хозяин, несмотря на внушительный бас, оказался на удивление маленьким и щуплым.