Николь Розен: Две недели в июле

Она сдержала слово и никому ничего не рассказала. Она хранила свой секрет в глубине себя, как хранят клад. Вот только, ничего не объясняя, порвала с Николя. Просто она хочет быть одна. На самом деле она не могла быть сразу с двумя. А рядом с Антуаном Николя просто не считается. Не существует. К тому же ей нужно быть совершенно свободной в любой момент, ведь Антуан не может уделять ей много времени. Он должен лавировать между работой и семьей. Обычно он звонил ей днем и назначал встречу около восьми часов вечера. Она знала, что ему трудно обманывать жену, что он чувствует себя виноватым. Но он приходил довольно часто, вырываясь на час-другой. Час, который он отрывал от своей семьи. Для нее это было доказательством его любви. Ее победы.

В это время она была совершенно счастлива. Ничего другого ей не было нужно. По крайней мере, в начале их отношений. Она жила нормальной жизнью, училась, виделась с друзьями. Но на его занятиях тайно торжествовала. Она смотрела на него и думала: вот мужчина, в которого влюблены все девушки. Безупречный. И он сделал для меня то, что не сделал ни для одной другой. Он обманывает свою жену. Он любит меня, он мой любовник. Он мой. Она больше не смотрела на него пристально, боялась выдать то, что их связывало. Но все время думала: сегодня вечером он будет со мной, в моей постели. И радость переполняла ее.

Она не замечала, как бежит время, и не отдавала себе отчета, какое важное место он стал занимать в ее жизни. В этом ее проблема. Она, конечно, знала, что скоро каникулы и что они не будут видеться несколько недель. Но не думала об этом. Ее жизнь была наполнена подготовкой к экзаменам, работой и их встречами. И даже когда они виделись час или два в неделю, ей этого хватало, потому что она была уверена в нем, уверена в его любви. Уверена, что снова увидит его. Это никогда не должно было измениться. Она была слишком уверена в самой себе.

Изильда считала, что она удивительно хорошо выглядит для девушки, которая совсем недавно рассталась со своим парнем. Подруга не понимала, что произошло между ними. Я поняла, что не люблю его по-настоящему, сказала она ей, и я дала ему свободу. В этом была доля правды, но далеко не вся. Изильда нашла, что все это очень смело и благородно. Так и надо, она хорошо поступила. Мало кто мог бы на это решиться.

Но чем ближе было 15 июня, тем больше она волновалась. Антуан ничего не говорил, а сама она не осмеливалась расспрашивать его о планах на лето. Она отказалась от путешествия с друзьями в Обрак во второй половине июля. Она думала, что Антуан уедет только в августе, как поступает большинство, и ни за что на свете не хотела остаться без него на эти две недели. К тому же в Обрак поедет и Николя, а ей не хотелось с ним сталкиваться в такой обстановке. Так все и тянулось до 3 июля. Она сдала экзамены и ждала. Семья ее работодателей уехала в отпуск, они не вернутся до начала учебного года. Ей было нечего делать. Может, это ее и подвело. 3 июля он объявил ей о своем отъезде. 3 июля она и сломалась.

Какой это ужас, любовь. Как хорошо мне было раньше. Гораздо спокойнее. Но теперь уже поздно. Я попала в ловушку. Я люблю его.

Два часа ночи. Она закрывает дневник. Надо ложиться. Больше просто нечего делать. Она будет вспоминать о тех часах, которые Антуан провел с ней. Мечтать о тех, которые они еще проведут вместе. После его возвращения. После 10 августа. Это поможет ей уснуть.

Сегодня утром она проснулась поздно. Как и в предыдущие дни, Марк уже спустился вниз, и теперь она одна в освещенной солнцем комнате. Она потягивается и осматривается вокруг. Почему этот дом так напугал ее, когда они только приехали? Просто смешно. Дом как дом. В своем стиле. Это, правда, не то, что она любит, но у каждого свой вкус. И потом, это дом Бланш, а не Марка. Он может думать по-другому. Он здесь тоже только гость. Она с удовольствием отмечает, что уже начинает ко всему привыкать, даже к тому, что особенно не любит. К твердому бесформенному матрасу, к аскетической обстановке, к дощатому полу, белым голым стенам. Она уже знает, что напротив, через широкую квадратную площадку, находится комната Бланш и Клемана — немного таинственная, в которую она еще не заходила, но которая ее больше не беспокоит. Она знает также, куда ведут две другие двери. Это туалет и одна нежилая комната, из которой намереваются сделать ванную. Потом…

Она не хочет думать о том, что будет потом. Сейчас ей надо спуститься вниз и принять душ в маленьком закуточке рядом с кухней, темном и холодном. В первый день ее покоробили каменный пол и крошечный умывальник, на котором едва помещались два стакана и щетка для волос. Теперь она об этом даже не думает. Просто каждый раз приносит и уносит все свои банные принадлежности и полотенце. Не так уж и сложно. И уж совсем не важно. Она знает также, что с их этажа лестница ведет к двум мансардным комнатам, в которых живут Мелани и Эмилия. Она знает теперь, кто такая Мелани, знает, кто такая Эмилия. До сих пор она не очень много с ними разговаривала, как, впрочем, и с Бланш, и с Клеманом. Но это даже хорошо. Это доказывает, что они держатся тактично, хотят оставить ее с Марком. А она, разумеется, хочет быть именно с ним. Она думает, что уже становится частью этого дома, у нее складываются здесь свои привычки. Она видела также садовника Луи. Странный тип, никогда не говорит ни слова, и от него пахнет вином уже с утра. За ним неотступно следует его собака — старая понурая дворняга, которая тычется ей в ноги носом каждый раз, когда они встречаются. Она видела и старый садовый домик у ворот, в котором живет Луи. Теперь она знает здесь всех…