Глен Голд - Картер побеждает дьявола

– Кита-а-а-айская зага-а-адка! – распевал Джеймс. – Мистер Дженкс, смотрите на меня. – Он замахал руками, так что шарфы зазмеились в воздухе.

Дженкс буркнул коротко:

– Мне надо. Идти.

– Нет, сидите, – воскликнул Джеймс. – Еще не всё!

– Мы очень обидимся, если вы уйдете, – добавил Чарльз. – Остался всего один фокус.

Теперь было легче смотреть мимо обезображенного лица в глаза: Дженкс – зритель, его надо развлечь. Наслучай, если брат не справится и его придется сменить, Чарльз припас такой же реквизит: тряпочную розу на проволоке, карты и камень.

Картер зашептал Дженксу:

– Для следующего номера нужна монета от зрителя.

Дженкс угрюмо сунул руку в карман и достал монету в двадцать пять центов – последнюю до получки.

Картер прочел:

– Тысяча восемьсот девяносто шестой год. Сан-Францисский монетный двор.

– Смотрите, как они движутся! – кричал Джеймс, размахивая шарфами за спиной у садовника.

– У меня в рукаве ничего нет, – тихо произнес Чарльз, отвлекая Дженкса от брата. Он взял монету двумя пальцами, накрыл левой ладонью, зажал ее в кулак, потом медленно раскрыл и сам опешил – первое же представление фокуса на публике удалось. Монета исчезла. Блеск! Он улыбнулся, с трудом веря, что у него получилось.

Хрясь! Чарльз отлетел к стене так быстро, что ничего не успел понять. Джеймс все еще тянул: «Кита-а-айская зага-а-адка». Дженкс схватил Чарльза за горло и поднял.

Задыхаясь, Чарльз видел перед собой багровое от ярости лицо. Он не мог сказать ни слова, не мог объяснить, что монета на самом деле не исчезла. Джеймс вскрикнул и тоже отлетел к стене.

Чарльз обеими руками уперся Дженксу в плечо, но безуспешно. В черных водянистых глазах горела ненависть. Монета со звоном упала на пол – садовник не обратил внимания. Для него, как и для Чарльза, магия оказалась великой силой.

Дженкс немного ослабил хватку, и Чарльз всхлипнул – только один раз. Брат истошно вопил.

– Маленькие! Богатые! Гаденыши! – рявкнул Дженкс.

Чарльз думал, что это всё, что теперь садовник их отпустит, но тот схватил их под мышки и зашагал из кухни к лестнице.

Сознание Чарльза помутилось, как будто из ванной вытащили затычку и оно ушло в слив. От Дженкса пахло потом и перегаром. Садовник спустился в подвал, легко находя дорогу в темноте и не обращая внимания на то, что задевает детьми о составленную здесь мебель.

Вопли Джеймса звучали у Чарльза в голове, вытесняя собственные мысли. Он слышал, как кричит брат, потому что сам не кричал. Паника ушла. Он сохранял спокойствие духа.

Звон ключей. Они были в дальнем конце подвала, у двери, которую Чарльз никогда не видел открытой. Садовник внес братьев в тесную каморку, которую освещало одно грязное оконце высоко под потолком. Пол был наполовину цементный, наполовину земляной.

Впервые в жизни Чарльз увидел другую коллекцию отца. В подвале хранились вещи, которые Картер-старший счел за лучшее спрятать от посторонних глаз: мушкетон, кремневое ружье, эротические гравюры из «Мемуаров Сатурнина», первоиздания книг, включенных в Index Librorum Prohibitorium, [10]парижские стереооткрытки. Среди прочего был и магический фонарь, и серия картинок в ящиках с пометкой «Только для взрослых». Сюда Дженкс по поручению мистера Картера относил вещи, которые не пристало держать на виду, скажем, орудия пыток времен колониальной Америки.

Садовник медленно опустил младшего на пол. Чарльз заметил, как бережно он это сделал, и почувствовал облегчение – значит, ничего худого им не сделают.

Тут Дженкс переключил внимание на старшего.

Он перевернул Чарльза вверх ногами и ударил о стену. Рубашка упала мальчику на лицо: он слышал, но не видел, что происходит. Хотелось закричать, но еще больше хотелось понять, что творится – хотя бы по звукам. Что-то жесткое сомкнулось на щиколотках, лязгнула цепь, щелкнул замок, он рухнул вниз, однако до пола не долетел. Руки были свободны, и ему удалось поднять с лица рубашку.

Чарльз висел вверх ногами в кандалах, приваренных цепью к металлическому столбу. Кровь прилила к голове. Что-то в кармане кололо ногу – наверное, проволочный стебель тряпичной розы. Он опустил руки.

Джеймс хныкал. Он выглядел жалко: ночная рубашка перекрутилась, шарфы съехали, колпак и обувь свалились по дороге. Дженкс подтолкнул его к позорному столбу и опустил тяжелый дубовый брус – верхнюю половину колодок. Голова и руки Джеймса оказались зажаты в отверстиях. Он завопил.

– Не бойся! – крикнул Чарльз. – Не бойся!