Глен Голд - Картер побеждает дьявола

Мистера Картера тоже затронула атмосфера в доме – трудно не замечать двух взбудораженных мальчишек при том, что прислуги с каждым днем всё меньше. В декабре на соседних домах стали появляться рождественские венки, а в письмах миссис Картер начали проскальзывать намеки на грядущие подарки. Теперь оба сына неотступно ходили за отцом из комнаты в комнату.

Однажды он встал рано и объявил, что повезет их развлекаться. Ехать предстояло в двуколке, что для Чарльза само по себе было радостью. Мама всегда возила их в медленном, безопасном кабриолете, а быстрая легкая двуколка так весело подпрыгивала на булыжниках!

– Поедем на ярмарку, – сказал отец, хлопая в ладоши, – в самую глушь Беркли.

У Чарльза вытянулось лицо. Он бывал на ярмарках и подозревал, что это не веселее, чем пойти к бакалейщику. Ярмарки нужны, чтобы женщины могли выложить свои лоскутные одеяла, а торговцы – поглазеть на разложенные рулоны ватина. В лучшем случае ему купят пирожок.

Однако на пароме до Беркли, когда все трое сидели, прижавшись друг к другу, в двуколке, и соленые брызги долетали до лиц, мистер Картер объяснил, что это совершенно другая ярмарка. Те ярмарки, которые они видели, – устаревшие и (он сморщил презрительную мину) неприбыльные. Предприниматели вдохнули в них новый дух, добавив различные увеселения.

– Мы выбираемся из депрессии, стране надо встряхнуться, – сказал мистер Картер, держа афишку так, чтобы оба сына могли заглянуть ему через плечо. Он провел пальцем по картинке, похожей на план деревенской площади. – Аттракцион-парк.

– Что это? – спросил Джеймс.

– Целый город, где все только развлекаются. Вот мавританский дворец, вот египетский театр, тир, вот карусель, а здесь будет играть военный оркестр.

Чарльз так сильно прижался к отцу, что жесткое пальто царапало щеку. Он не знал, что такое карусель и тир, но слова звучали увлекательно, а мистер Картер продолжал перечислять увеселения: вулкан Килауэа, венская булочная, макет собора святого Петра в Риме, самый высокий человек на земле, «удивительные диковины животного и растительного мира»… Чарльз нетерпеливо заерзал на сиденье.

Они приехали в Беркли, оставили лошадей на платной конюшне, и мистер Картер повел сыновей на ярмарку. Чарльз и Джеймс немедленно заспорили, какой аттракцион они будут смотреть первым. Отец не слушал – он искал в афишке, где проходит аукцион скота.

– Мальчики, – произнес он, выгребая из кармана мелочь, – вы оба получаете по тридцать центов. У меня деловая встреча.

За те несколько часов, что отец расписывал ярмарку, он ни разу не упомянул деловую встречу, но братья не стали задавать вопросы – так заворожили их блестящие десятицентовики. Отец объяснил, что налоговые льготы на небольшое количество домашних животных привели к всплеску «приусадебного животноводства», и он намерен прикупить сегодня трех превосходных бычков.

Мистер Картер ушел налево, на аукцион, а его сыновья – направо, в самую гущу событий. Это было их первое с маминого отъезда приключение вне дома. Чарльз испытывал сладкое волнение и одновременно страх. Вдруг они потеряются? Вдруг их украдут нехорошие люди? Играла каллиопа, [7]слышался стук игральных костей. Некоторых детей вели за руки оба родителя. Чарльз старался убедить себя, что не одинок, а свободен.

Джейс быстро приметил прилавок со сладостями. Накупив леденцов, постного сахара и кокосового печенья, мальчики двинулись дальше, зажимая в кулаке оставшиеся монеты.

К их разочарованию, афишка обманула: не было ни тира, ни карусели. Идти приходилось осторожно – вся площадь была в глубоких окаменелых колеях от проехавших после дождя тяжелых фургонов. Тем не менее Чарльз смотрел на балаганы с ярко намалеванными вывесками – Чудеса Германии! Виды Венеции! – и внезапно ощутил неведомую прежде легкость.

Они остановились перед палаткой под заманчивой желтой вывеской «Самая маленькая в мире лошадь». Оба мальчика решили, что ее надо посмотреть.

Заплатив по пять центов, они вошли внутрь. В загончике на грязной соломе перед миской грязной воды лежала маленькая вороная лошадка. Несколько минут братья смотрели, как она тяжело дышит.

– Не такая уж маленькая, – заметил Чарльз.

– Немножко маленькая, – согласился Джеймс, – но не очень.

Они вышли. Чарльз досадовал, потому что видел гораздо меньших лошадей. Следующая вывеска обещала опасных рептилий. Сердце у Чарльза зашлось от предвкушения, но внутри были только три боа-констриктора – все три исполинские, как сказал человек, взявший у мальчиков по пять центов, однако убедиться в этом не удалось, поскольку змеи были за стеклом и прятались за камнями.