Луи де Берньер - Война и причиндалы дона Эммануэля

– Так это ж ясно, – сказал Хосе. – У них форма другая. Зеленая, но посветлей, и еще такие остроконечные шапочки. Из оружия только пистолет в черной кобуре, морды беловатые, и все скверно говорят по-испански. Во все суются, командуют и беспрестанно жуют.

– Жуют? – переспросил дон Эммануэль. – Смею вас уверить, у офицеров форма точно такая же, как у солдат, и по-испански они говорят превосходно. Те, о ком вы говорите, не офицеры.

– А кто же? – спросил Педро. – Солдатские шлюхи?

– Нет, – ответил дон Эммануэль. – Они рейнджеры.

– Кто это – рейнджеры? – хором спросили Хекторо и Мисаэль.

– Рейнджеры – это американские военные советники. Поговаривают, некоторые из них – сотрудники ЦРУ, но мне об этом ничего не известно. Они в основном ветераны вьетнамской войны. Имеют опыт боевых действий в джунглях, знают, как подавлять мятежи. Приехали сюда наставлять наших офицеров и блюсти американские интересы.

– Так это ж еще лучше! – обрадовался Мисаэль. – Если перебьем американцев, наши офицеры не будут знать, чего делать, и вместе с солдатами отправятся по домам!

– Было бы ошибкой убивать американцев, – сказал дон Эммануэль.

– Так ведь если мы их убьем, остальные уберутся! – воскликнул Мисаэль.

– Ты не знаешь американцев, – ответил дон Эммануэль. – Во-первых, они любят бросать своих людей в безнадежных ситуациях. Во-вторых, всегда уверены в своей правоте, считают, что сам Господь сражается на их стороне, и никогда не сдаются. Убьешь одного гринго, на его место пришлют двух, прикончишь этих – явится вертолетная эскадрилья. В любом случае вам же лучше, если вы их не тронете, они приносят вам много добра.

– Как это? – изумился Хекторо.

– Очень просто, – улыбнулся дон Эммануэль. – Хоть они фанатики, но в большинстве – приличные люди. Наши офицеры стесняются при них зверствовать. Разумеется, у некоторых и представления нет о приличии, но у многих все-таки имеется. И потом, они неважно говорят по-испански, вернее, – поправился он, – говорят немного, но на испанском испанском, а нашего с вами настоящего кастильского испанского не знают. Они учат язык в академиях, а когда приезжают сюда, их никто не понимает, и они – никого, так что все их советы всегда перевираются. – Дон Эммануэль рассмеялся. – Из-за этого у военных постоянная неразбериха, а вам это на руку. К тому же многие солдаты их не любят: они гринго, они богатые и думают, будто умнее всех. Однако нас гринго не знают и не понимают, так что здесь только злятся и дергаются.

– Значит, в америкашек не стрелять, но в офицеров-то можно? – спросил Хосе.

– Если их распознаешь, – ответил дон Эммануэль. – Они славятся тем, что атаку ведут сзади. Но в любом случае, и это было бы ошибкой.

– И вы, наверное, расскажете – почему, – вмешался Хекторо, уже теряя терпение.

– Да это просто. Офицеры – сынки богачей, вот почему. Если убивать только их, богатеи соберут все до последнего сентаво, мобилизуют всех до последнего солдата и полицейского и поведут против вас отчаянную войну самыми грязными способами. Я бы посоветовал офицеров просто ранить. Тогда они отправятся по домам героями, и все будут счастливы. Мамочка вопит от радости, обнимая вернувшегося сынка. А убьешь его – и она завопит о мести, угрожая забрать свои денежки у консерваторов, если не будут приняты решительные меры. – Дон Эммануэль хмыкнул. – Теперь можно мне кой-чего предложить?

– Предлагайте, – сказал Педро. – Только без этих ваших шуточек про яйца. Все очень серьезно.

– Мне кажется, – сказал дон Эммануэль, – вам нужно придумать, как доставить им неприятности. Отравляйте воду там, где они ее берут. У меня есть дохлый бычок, я с удовольствием одолжу его, если пожелаете сбросить тушу в Мулу. Еще я бы посоветовал почаще испражняться в реку – ниже поселка, разумеется. Посылайте им мясо и фрукты с крысиным ядом, по чуть-чуть, чтоб их только рвало. Думаю, можно и попугать. Большинство солдат боится темноты. Уверен, вы еще что-нибудь придумаете. Я для вас тоже немного постарался. Сознаюсь, это имеет отношение к яйцам. – В глазах дона Эммануэля заплясали смешинки. Все ждали продолжения.

– Дело касается одной смазливой шлюшки из Чиригуаны по имени Фелисидад.

– Классная баба, – заметил Хекторо.

– Согласен. Но я узнал от доктора из чиригуанской больницы, что Фелисидад в Барранкилье подцепила чудный трипперок и слегка прихворнула сифилисом. Я дат ей четыре тысячи песо и попросил воздержаться от лечения пару недель, но поставил одно условие.