Уве Тимм - Открытие колбасы «карри»

Это произошло не только из страха перед танками и англичанами, он остался тут потому, что в то дождливое холодное утро, лежа рядом с Леной и держа руку на ее теплой мягкой груди, одна только мысль о необходимости встать с постели, залезть в холодную, сырую, вырытую в земле яму и дать убить себя представлялась ему абсолютно нелепой, более того, противоестественной. И как раз в тот момент она сказала ему: «Ты можешь остаться». Он мог бы спрятаться в каком-нибудь сарае, в каком-нибудь заброшенном полуразвалившемся садовом домишке, и, если б туда добрались англичане, он явился бы к ним; он вполне мог сказать английской военной полиции, которая наверняка будет сотрудничать с немецкими цепными псами, что потерял связь со своей частью. В конце концов, вокруг такое творилось, что это объяснение не вызвало бы подозрений. Конечно, ему бы здорово попало, теперь же он вынужден скрываться.

Сознание того, что он в западне, заставляло его целый день метаться по квартире, подобно загнанному зверю. Покончив с работой на кухне, то бишь вымыв посуду, почистив ее и надраив, протерев везде пыль и наведя блеск и чистоту – при этом он снова и снова подходил к окну и смотрел на улицу, – он шел в гостиную, оттуда в спальню, из спальни опять на кухню, разгадывал мимоходом какое-нибудь слово в кроссворде, после чего опять направлялся к окну.

От его метаний по квартире заметно подрагивал, едва уловимо поскрипывая, потолок в квартире фрау Эклебен, о чем та не преминула сообщить фрау Брюкер. «Нельзя сказать, что слышны шаги, но они доносятся, нет, ощущаются, и довольно отчетливо, нет сомнений, что наверху кто-то есть», – говорила фрау Эклебен.

Я сижу в квартире, обставленной скандинавской мебелью в светло-голубых и сероватых тонах и с ковром бежевого цвета. Дочь фрау Эклебен – учительница накануне пенсии. К моему приходу она сварила кофе и испекла сливовый пирог. В свое время фрау Эклебен служила в Германском имперском почтовом ведомстве, в телеграфном отделе. Она особо подчеркивает, что ежедневно принимает холодный душ, что у нее феноменальная память, которая и вправду на удивление прекрасная. Она и физически очень крепкая, каждый день гуляет по два часа. Всякий раз, поднося ко рту чашку с кофе, она оттопыривает мизинец. Фрау Эклебен рассказывает о военных годах. Время от времени она встает, говоря при этом своей тоже вскакивающей дочери: «Ах, Грета, оставь, с твоей-то поясницей, я уж сама как-нибудь», направляется к большому шкафу, наклоняется, выдвигает нижний ящик и вытаскивает из него альбом с фотографиями, показывает себя в молодости. Ей было тогда, говорит она, сорок. «Вот это мой муж, Георг, он погиб под Смоленском, служил вахмистром в артиллерии. Еще чашечку?» – «Да, пожалуйста». Ни она, ни фрау Брюкер не догадываются, что я знаю, кто доносил в гестапо, – это был не Ламмерс, а она, фрау Эклебен. Я нашел ее доносы в архиве и прочитал все, что она сообщила о Версе. После этого Верса арестовали и допрашивали, то есть пытали.

«В. в следующих выражениях высказывался о фюрере: кое-кто разжигает войну, чтобы обтяпать дельце с Тиссеном и Крупном. Вооружение определяет политику, этот маленький господинчик подбрасывает им кость. 23.4.36».

«В. регулярно выступает с речами в вестибюле подъезда: НСРПГ [12]– партия предателей. Хорст Вессель – обанкротившийся студент и сутенер. Нацистские бонзы, в особенности толстяк Герман (какой-то гестаповский остряк написал на полях: ОБ [13]военной авиации), – негодяи и подлецы, живут припеваючи. Игроки по натуре, аферисты, наркоманы, предатели. 6 июля 1936 г.».

Это было незадолго до его ареста. Я нашел также запись о Лене Брюкер. Все эти сведения об умонастроении жителей зарегистрированы под номерами домов.

«Лена Брюкер открыто не подстрекает, но часто делает вредоносные критические замечания. Например, об обеспечении отопительными средствами. Б.: не думаю, что у фюрера такие же холодные ноги, как у меня. (Присутствующие смеются.) Или: евреи тоже люди. Или: народ любит фюрера. Если я это правильно понимаю. Я люблю своих детей. А прежде любила своего мужа. И знаю, куда это приведет. 15.2.43.».

Запись гестапо о Ламмерсе. «Убежденный национал-социалист. Но отказывается писать донесения о соседях. Неподходящая кандидатура!» Чем она была неподходящей, к сожалению, не уточняется. Может, стоило поискать еще. Я стал перелистывать папки, заказывал новые, но потом возвращал их назад непрочитанными. Другое дело – потертые пожелтевшие страницы. Ведь я хотел узнать, как была открыта колбаса «карри».