Кейт Мортон - Когда рассеется туман

Позже она не могла вспомнить, как же кончилась драка. Не знала имени человека, который пришел ей на помощь, на помощь Робби. Оторвал от него рыжего, швырнул Робби к стене. Принес стакан воды, потом виски. Велел ей забирать своего приятеля домой и уложить в постель.

Кем бы ни был их спаситель, он ничему не удивлялся. Смеялся и говорил, что суббота — не суббота без хорошей драки. И пятница. И четверг. Потом объяснил, что Рыжий Уитклиф — неплохой парень, просто после войны он сам не свой. И отправил их домой — Ханну и повисшего на ее плече Робби.

Никто не обращал на них никакого внимания, когда они медленно шли по улице, оставляя за спиной танцы и музыку.

Дома, на баркасе, Ханна умыла Робби. Он сидел на низкой табуретке, а она стояла перед ним на коленях. Он молчал с тех пор, как они покинули праздничную улицу, а она ни о чем не спрашивала. Что на него нашло, почему он так взбесился, где был… Ханне казалось, Робби спрашивает себя о том же. И она была права.

— Что со мной? — выдохнул он наконец. — Что это было?

— Ш-ш-ш, — прошептала она, прижимая к его скуле мокрую салфетку. — Все хорошо.

Робби потряс головой. Закрыл глаза. Под тонкими веками как будто метались все его мысли. Ханна едва расслышала его, когда он еле слышно произнес:

— Я чуть его не убил. Бог мой, я ведь чуть его не убил.

Больше они никуда не выходили. После того случая Ханна винила и ругала себя, что не слушала протестов Робби, что вытащила его на улицу. Огни, толпа, шум. Она ведь читала о военном неврозе, должна, обязана была вспомнить. На будущее она решила быть с Робби как можно бережней. Постоянно помнить, через что он прошел… И никогда не упоминать о драке. Она в прошлом. И больше не повторится. Уж об этом Ханна позаботится.

Примерно через неделю они, как обычно, лежали рядом и играли, что живут в небольшом домике на самой вершине Гималаев. Вдруг Робби резко сел.

— Я устал от этой игры.

Ханна тоже приподнялась.

— А что ты предлагаешь?

— Воплотить ее в жизнь.

— Это было бы чудесно. Представь только…

— Я не хочу представлять. Я хочу жить — вместе с тобой.

— Милый, — ласково сказала Ханна и провела пальцем по правой щеке Робби, по свежему шраму. — Может быть, ты не заметил, но я уже замужем. — Ей хотелось, чтобы слова звучали беззаботно, чтобы он улыбнулся. Не вышло.

— Ну и что? Люди, бывает, разводятся.

Ханна попыталась представить себе этих людей.

— Да, но…

— Мы могли бы уплыть далеко-далеко, как можно дальше отсюда, туда, где нас никто не знает. Хочешь?

— Ты же знаешь, что хочу.

— Сейчас новые законы. Стоит только доказать, что Тедди тебе изменял.

Ханна кивнула.

— Но Тедди никогда мне не изменял.

— Быть не может, — упорствовал Робби. — За все это время, что мы…

— Это не в его стиле, — объяснила Ханна. — Ему просто не нужно. — Она обрисовала пальцем губы Робби. — Даже когда мы только что поженились… Пока я не встретила тебя, я и не знала… — Она замолчала, наклонилась и поцеловала его. — А теперь знаю.

— Ну и дурак, — заключил Робби. Пристально глядя на Ханну, он погладил ее по руке — от плеча к ладони. — Брось его.

— Что?!

— Не надо ехать в Ривертон. — Теперь он сидел перед ней, держа ее за запястья. Такой красивый… — Давай убежим.

— Ты шутишь, — не поверила Ханна. — Дразнишься.

— В жизни не был так серьезен.

— Прямо так возьмем и исчезнем?

— Именно. Возьмем и исчезнем

Ханна замолчала, обдумывая его слова.

— Я не могу, — сказала она наконец. — Ты же знаешь.

— Почему? — Он резко бросил ее руки, встал, нашел сигарету.

— Да мало ли почему… К примеру, Эммелин…

— К черту Эммелин.

— Но я нужна ей!

— Ты нужна мне.

Ханна знала, что это правда. Робби не мог без нее. Это и пьянило и пугало.

— С Эммелин все будет в порядке. Она крепче, чем ты думаешь.

Он сидел за столом, курил. Ей показалось, что он похудел за последнее время. Ну да, точно, похудел. Странно, что она не замечала этого раньше.

— Тедди меня отыщет, — сказала Ханна. — Не он, так его семья.

— Я им не позволю.

— Ты их не знаешь. Они не допустят скандала.

— Мы уедем туда, где им и в голову не придет искать. В мире много места.

Он вдруг показался Ханне таким хрупким. Одиноким. У него ведь и впрямь никого нет, кроме нее. Она встала, подошла к столу, обняла Робби, прижав его голову к своему животу.

— Я жить не могу без тебя, — шепнул Робби. — Я лучше умру. — Он сказал это так просто, что Ханна вздрогнула. И тут же отругала себя за то, что в глубине души обрадовалась.