Кейт Мортон - Когда рассеется туман

— В мире мало идеального.

— Мало, — улыбнувшись, соглашается Урсула. — Иногда я боюсь, что я не тот человек, которому стоило браться за историю семьи Хартфорд. Вдруг я все перепутала? Я так мало знаю!

— Литтон Стрейчи [21] Литтон Стрейчи (1880–1932) — английский историк, биограф, литературный критик. Книги: «Выдающиеся викторианцы», «Королева Виктория» и др. как-то сказал, что неведение — главный инструмент историка.

Урсула непонимающе хмурится.

— Неведение — лучший советчик, — объясняю я. — Оно бесстрашно выбирает главное и отбрасывает лишнее.

— Хочешь испортить рассказ — сделай его правдивым, так что ли?

— Что-то в этом роде.

— Но ведь для биографии самое главное — правда.

— А что такое правда? — говорю я. Были бы силы — пожала бы плечами.

— То, что случилось на самом деле. — Урсула глядит на меня так, словно у меня окончательно съехала крыша. — Кому и знать, как не вам. Вы долгие годы раскапывали прошлое. Искали правду.

— Раскапывала. И ни разу не нашла. — Я медленно, но верно сползаю с подушек. Урсула замечает это и мягко поправляет меня. Я спешу продолжить, пока она не перебила. — Когда я была молодой, я хотела быть сыщиком.

— Серьезно? Служить в полиции? И почему передумали?

— Мне никогда не нравились полисмены.

— Да, это действительно проблема, — ухмыляется Урсула.

— Поэтому я пошла в археологи. Почти то же самое, если подумать.

— Только жертвы убиты гораздо раньше.

— Да.

— Эту мысль подсказала мне Агата Кристи. Верней, один из ее героев. Он сказал Эркюлю Пуаро: «Из вас вышел бы неплохой археолог, мистер Пуаро. У вас настоящий талант восстанавливать прошлое». Я читала это во время войны. Второй войны. К тому времени я была сыта по горло тайнами, но у одной из медсестер оказалась с собой книжка, а старые привычки долго живут.

Урсула улыбается и неожиданно встает.

— Ой, чуть не забыла. Хорошо, что вы мне напомнили. Я тут кое-что принесла. — Она ныряет в сумку и достает оттуда маленькую коробочку.

Размером с книгу, но гремит.

— Это кассета. Агата Кристи. — Урсула неуверенно пожимает плечами. — Я не знала, что вы сыты по горло тайнами.

— Не беспокойтесь, то была временная сытость, нескладная попытка забыть прошлое. Я снова увлеклась детективами, как только кончилась война.

Она указывает на плеер на прикроватном столике.

— Поставить вам кассету?

— Давайте, — командую я.

Она разрывает пластиковую упаковку, достает первую кассету и открывает магнитофон.

— Тут уже что-то стоит. — Урсула достает кассету — ту, что я сейчас пишу для Марка, — и показывает мне. — Это для него? Для вашего внука?

Я киваю.

— Положите ее на стол, пожалуйста. Я потом поставлю обратно.

Конечно, поставлю. Время мое подходит, и я это чувствую, мне надо закончить, пока оно не взяло надо мной верх.

— Слышно что-нибудь от него? — спрашивает Урсула.

— Пока нет.

— Услышите, — обещает она. — Обязательно.

У меня уже не осталось сил надеяться, но уверенность Урсулы так заразительна, что я киваю.

Она ставит вместо моей кассеты Агату Кристи и кладет магнитофон на место.

— Вот.

Вешает сумку на плечо. Значит, собирается уходить. Я дотягиваюсь до ее руки, и она поворачивается, сжимая мою. Такая нежная кожа.

— У меня к вам просьба, — говорю я. — Сделайте мне одолжение, пока Руфь…

— Конечно, — тут же откликается Урсула. — Что угодно. — Заметно, что ее разбирает любопытство, видно, в моем голосе звучит что-то необычное. — Что именно?

— Ривертон. Отвезите меня в Ривертон. Мне нужно его увидеть.

Урсула хмурится, сжимает губы. Я поймала ее на слове.

— Ну пожалуйста.

— Даже не знаю, Грейс. А что скажет Руфь?

— Она скажет: ни в коем случае. Потому я и попросила вас.

Урсула смотрит в стенку. Не знает, как выкрутиться.

— Может быть, лучше привезти вам то, что мы там наснимали? Я запишу на видео и…

— Нет, — твердо говорю я. — Мне надо съездить туда самой. И скорей. — Она все прячет глаза. — Как можно скорей.

Урсула поворачивает голову, и, еще до того, как она кивает, я понимаю, что мы договорились.

Я благодарно киваю в ответ и показываю глазами на кассету.

— А я ведь встречала ее однажды. Агату Кристи.

Это было в конце тысяча девятьсот двадцать второго. Тедди и Ханна принимали гостей у себя дома. Тедди и его отец вели какие-то дела с Арчибальдом Кристи, что-то по поводу изобретений.

В начале двадцатых годов у Лакстонов всегда было много гостей. Однако тот обед я запомнила особо по нескольким причинам. Во-первых, на нем присутствовала сама Агата Кристи. В то время она выпустила всего лишь одну книгу — «Загадочное происшествие в Стайлз», но Эркюль Пуаро тут же вытеснил Шерлока Холмса из моего сердца. Тот был другом детства, а этот стал частью нового мира.