Ромен Гари - Свет женщины

- Видишь, Лидочка, Ален уже произносит целые слова, очень слитно...

- Попрыгун попевал, - объявил Товарски. - Пчелы чают почему...

- Мы разучиваем вместе басни Лафонтена, - объяснила Соня. - Очень хорошее упражнение.

- Пишины Карпат вечать на уста...

Черт. Это, наверное, были стихи. Я плохо знал современных поэтов, я остановился на Элюаре. У Лидии слезы стояли в глазах, значит, это должно было быть что-то очень трогательное. Но я не умею плакать; и потом, бывают моменты, когда я готов схватить ужас за горло и свернуть ему шею, а чтобы он быстрее загнулся, заставить его смеяться. Иногда смех и есть самая страшная смерть ужасу. Товарски, мне нечего здесь делать. Мне и у себя всего хватало. Полная чаша. "Клапси", пасодобль, дрессировка, двуногие "Страдивари", струнные, сыт по горло всякими чудесами. Может, мне было далеко до Страдивари, может, и в Бейруте лучше держали марку, но из меня вытянули все, что еще оставалось. Бедняга Товарски, я понял его с полуслова. Пресловутая жаргонафазия Верника [15] Карл Верник (1848-1905) - немецкий невропатолог, впервые описал сенсорную афазию. , как же, знаем. Один мой друг разбился на своем самолете, и теперь, вот уже два года, говорил на каком-то только ему понятном языке. Часть мозга задета - и всё, полная потеря контроля над речью. Слоги составляются в слова сами собой. Ты знаешь, что хочешь сказать, но то, что в конце концов говоришь... Бесхозные слова громоздятся друг на друга как придется. Но ты уже этого не знаешь. Долгое время ты даже не отдаешь себе в этом отчета. Мысль-то, вот она, как и была, ясная, четкая. Просто она не может больше выразиться в нужных фонемах, вот и все. Слова ломаются, деформируются, сливаются друг с другом, выворачиваются наизнанку, пускают фразу под откос, взрывают ее, ничего уже больше не выражая, черт знает что такое. На этом можно бы было даже построить какую-нибудь идеологию. Новую диалектику. Освободить наконец речь от мысли. Наговорить еще сто миллионов жаргонизмов. И все это сопровождается логореей, причем сам об этом, естественно, и не подозреваешь; ты уже не можешь остановить свое словоблудие, все тормоза сорваны, никакого контроля.

- Мучат индюки, но палочки пополам, - галантно предложил Товарски.

- Спасибо, не курю.

- Мишель!

- Я только защищаюсь, Лидия. Вы привели меня сюда, чтобы доказать, что я вовсе не рекордсмен, но я могу хотя бы защищаться. О да, в мире есть еще Бейрут, пытки и дети, умирающие от голода, но уверяю вас, мне от этого не легче. Признайте также, что не все цепи биологические, есть еще те, которые куем мы сами, и, значит, мы можем их разорвать.

- Легче всего прятаться за общие фразы, - сказала Лидия.

Товарски трижды повернулся вокруг себя. Потом очень низко наклонился, выпрямился, поднял одну пятку, другую. Руки при этом совершали какие-то беспорядочные движения. Он встал на четвереньки. Телохранитель помог ему подняться.

Я держался стойко. Сеньор Гальба, или какой другой наш мастер дрессуры, не мог похвалиться оригинальным трюком. Этим он не снискал бы ни восхищения публики, ни даже жидких аплодисментов в "Клапси". Классический прием. В афазии человек часто не в состоянии координировать свои движения, согласуя их с тем, что он хочет сделать. Он уже не может справиться с самыми обычными предметами, и все жесты его странны и внешне бессмысленны.

- Хрупящий бизон гладит поло, - сказал Товарски. - Есть мустабак и папик, но митенки потрябят маленьки...

- Да, но у зуавов их полно, - не сдавался я. Соня была счастлива.

- Ален все лучше и лучше выговаривает слоги, - сказала она. Профессор Турьян очень надеется...

- Замолчите, Соня, пожалуйста...

Что казалось особенно жестоким, так это красота Товарски. Изящество черт, его утонченность, обаяние. Такая сдержанность, элегантность, оксфордский выпускник, ни больше ни меньше; он, должно быть, хорошо учился. И это его выражение любезности, мягкости. Превосходного качества инструмент. Какие волнующие терции можно было извлечь из него. Сейчас только я понял безжизненность взгляда: зрение, вероятно, тоже было затронуто.

- Заметьте, - продолжал я, - я не верующий: не думаю, что боги-обезьяны все подстроили заранее. Стоит только сходить в зоопарк и посмотреть на их потомков, сидящих в клетке, чтобы убедиться: они творят неизвестно что. И потом, время от времени можно ждать какой-нибудь банан, например, - кидают нам подачки, поощряя наше бессмысленное кривляние.

- Немного кака зазатык и соло соло? Я был за диалог. Хватит молчания и разобщенности.