Сергей Литовкин - Наблюдатель

Ближе к вечеру, предварительно созвонившись, ко мне на квартиру подъехал из НИИ Алексей – ведущий инженер проекта. Разработчик той аппаратуры, которую я испытывал в море. Он был очень доволен результатами и готов был помочь выбраться из дурацкого положения с перепутанными номерами. Мы дружно обругали дурочку – техничку, думавшую одним местом, в процессе составления актов и накладных. Пожурили себя за то, что не читали эти акты, их подписывая. Удивились начальникам нашим, которые доверчиво заверяют печатями ту белиберду, которую суют им подчиненные, вроде нас.

Обсудив все возможности, мы пришли к выводу, что бумаги лучше не трогать. Они подшиты в дела, зарегистрированы и прошнурованы. Оспаривать их правоту значит, – подрывать основы учета, контроля и делопроизводства. Проще уж сделать новый прибор за нужным номером, чтоб он соответствовал имеющимся бумагам. Но мы нашли самое простое решение.

– Завтра я заказываю в нашей кроватной мастерской шилдик с нужным номером и подвожу его тебе к вечернему поезду, – сказал Алексей. – Приедешь к себе, просверлишь в блоке две дырки и поверх старого номера привинтишь новый. Годится?

– Еще бы! Гениальная мысль!

Заметить эту подмену мог только разработчик. А разработчик – сам инициатор и в курсе всех дел. Тем более что и шилдик будет, что называется, – родной, с того же предприятия, что и сам прибор.

Окончательную лакировку идеи мы провели за ужином. Выпили за успех задуманного и закусили разносолами Галины Власиевны. Особенно вкусна была рассыпчатая картошка, которую она обильно полила ароматным маслом из большой бутыли. После очередной стопки словно черт дернул меня за язык:

– Ох. Спасибо, хозяйка. До чего же вкусно! – произнес я. – Маслице у вас превосходное. За вас!

Алексей активно поддержал тост, и мы выпили за здоровье Галины Власиевны.

Слова благодарности упали на благодатную почву. Хозяйка, просияв лицом, воспылала к нам теплотой и откровенно поведала историю своего подсолнечного масла. Легкие попытки отвлечь ее от темы, перебить или сбить с толку наталкивались на целеустремленность и упорство потомственной казачки.

Короче говоря, дело было так:

Приключилось у Галины Власиевны нечто излишнее в кишечнике. Ни в туалет сбегать, ни на стуле посидеть. Ничем ей не помогли таблетки и настойки. Рекомендовал ей кто-то масло облепихи, но не было того в аптеках. И подумала она – «А чем, собственно, мое подсолнечное масло хуже облепихового?». Тем более что с давних пор выращивала она подсолнухи на своем участке и знала толк в технологии приготовления масел. Начала она пить собственное подсолнечное масло по полстакана в день. И делала она это полгода.

Внезапно со словами:

– Глядите, как зарубцевалось! – Галина Власиевна резко выполнила поворот кругом и жестом фокусника задрала юбку, победно продемонстрировав результаты полного и чудесного исцеления собственными силами и средствами.

Я то удержался на стуле, а Алексей, свалившись под стол, как подкошенный, быстро засобирался и бочком-бочком выскочил за двери.

***

На следующий день закончилась моя командировка. Я распрощался со старым флотским приятелем, новыми знакомыми и уехал навсегда из этого южного города.

В портфеле я вез стальную полоску с двумя дырочками по краям и выбитым восьмизначным номером, а так же бутылочку подсолнечного масла…

– Чувствую в себе силы к руководству крупными научными коллективами, – задумчиво произнес подполковник Мишин, дохлебывая свой компот.

Я огляделся по сторонам, отыскивая другой свободный столик в нашем военно-институтском кафе, но все были заняты.

– Хм, – тактично попытался ответить я, делая вид, что очень увлечен расчленением в тарелке пережженных субпродуктов с вязкими наполнителями под игривым наименованием «котлета по-киевски».

Пару дней назад убыл в заслуженный отпуск начальник нашего научно-испытательного подразделения, оставив за себя заместителя – Григория Семеновича Мишина. Подобное событие происходило ежегодно в бархатный сезон и определялось нами, как «Осеннее обострение Мишика» или сокращенно – «ООМ».

– Да! – подумал я, не поднимая глаз, – наломает опять Семеныч дровишек за сорок пять суток временного исполнения обязанностей. Надо держать ухо востро. Хорошо еще, что наш коллектив не слишком-то научный и не шибко крупный. Затруднительно ему будет развернуться в полную силу.

– Я сейчас на доклад к генералу, – продолжал он, – а на семнадцать часов назначаю собрание личного состава. Передайте это дежурному.