Пётр Бормор - Многобукаф. Книга для

Пошел Иван к морю, нанял перевозчика, к острову приплыл. Точно-есть такой дуб! Залез на него, снял сундук, открыл его… А сундук взял и взорвался. И не стало Ивана-дурака.

Так Кощей избавлялся от желающих убить его.

Жила-была на свете одна сказочная красавица. Такая уж у них, сказочных красавиц, доля — жить да быть. А проходило ее житьё-бытьё в комнате на самом верху высокой башни. На 16 этаже, если точнее. Под самой крышей, зато с балконом. И недорого.

Каждый вечер сказочная красавица выходила на балкон подышать свежим воздухом и полюбоваться на закат. Это у нее вошло в привычку.

Однажды, сидит она на балконе, смотрит в синюю даль — вдруг видит, пыль заклубилась. Это скачет из синей дали Добрый Молодец на лихом коне. Доскакал до башни, гикнул, коня пришпорил — и допрыгнул вместе с конем до самого 16 этажа. Само по себе уже достижение. А он мало что допрыгнул — так еще ухитрился сказочную красавицу в прыжке обнять и в уста сахарные поцеловать — да не как-нибудь мельком, а так задушевно, что у девушки аж голова закружилась.

А когда она сумела сфокусировать зрение — Доброго Молодца уже и след простыл, только опять вьется пыль вдалеке да мелькает в ней лошадиный хвост.

Целый день Красавица пробыла под впечатлением. А когда настал вечер и она вновь вышла по привычке на балкон — откуда ни возьмись, опять прискакал Добрый Молодец, опять пришпорил коня, подпрыгнул — и поцеловал Красавицу так же темпераментно, как и в первый раз.

«Это он неспроста, — подумала Красавица, глядя вслед удаляющемуся всаднику. — Кажется, молодой человек серьезно настроен».

На следующий день — а точнее, вечер, вышла опять Красавица на балкон, стоит, вспоминает прекрасного юношу. «Если, думает, он так целуется, да еще верхом на коне — то каков же он, когда…» — а додумать она не успела, потому что снова прискакал Добрый Молодец, гикнул, прыгнул, поцеловал — и она как-то потеряла мысль.

Пришел следующий вечер — и снова прискакал Добрый Молодец, снова запечалтел на Красавице поцелуй и ускакал, оставив девушку в некотором недоумении.

Следующий вечер — то же самое, прискакал, взял высоту, впечатал в губы сахарные очередной поцелуй и был таков.

Следующий вечер — снова скачет, берет разбег перед прыжком. Красавица к губам рупор поднесла и кричит ему:

— Молодой человек! Погодите целоваться, давайте поговорим.

Остановился Добрый Молодец, голову задрал, ждет, когда Красавица эту трубу от губ сахарных уберет.

— Слушай, Добрый Молодец, — говорит Красавица, — ты что, так и будешь тут на своей лошади прыгать? В то время как я уже четвертый день жду, вся такая готовая, в прозрачном пеньюаре!

— А чего ждешь-то? — не понял Добрый Молодец.

— Жду, когда ты с коня слезешь!

— Так я же тогда не допрыгну!

— А ты по лесенке, по лесенке. Дверь видишь? Домофон 7846, 16 этаж, 48 квартира.

— А зачем? Я же и так тебя поцеловать могу.

— Поцеловааать? А ты что, ни к каким более решительным действиям приступать не хочешь?

— А что, уже время? — обрадовался Добрый Молодец. — Для решительных шагов? Значит, мне уже можно тебе, например, цветы подарить?

Убрала Красавица рупор, плюнула на все это со своего 16-го этажа и пошла спать. А Добрый молодец потоптался-потоптался внизу, плечами пожал, развернул коня и отправился в бордель, где снял какую-то квадратную плоскомордую деваху. Потому что одно дело — секс, а другое — возвышенные отношения с дамой сердца.

Угу… Начало классическое. Пришла девочка в дом к медведям, напакостила и легла спать, не снимая лаптей.

Вернулись медведи…

Папа: — Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места?!

Мама: — Да ты сам, небось, и сдвинул! Кому это еще надо?

П: Да нет, говорю тебе, мой стул кто-то сдвинул с места! И твой, кстати, тоже!

М: А по-моему, они так и стояли!

Медвежонок: Пап, Мам! А мой стульчик кто-то…

П и М (хором): Не встревай, когда старшие разговаривают!

Папа: Кто хлебал из моей чашки?!

Мама: А ты бы подольше копался!

П: Ты, что ли?

М: А хоть бы и я! Все уже остыло давно! Я обед на стол поставила, куда тебя черт понес вдруг гулять?

П: Тебе своей мало?

М: Ой! А кто хлебал из моей чашки?!

Медвежонок: А кто хлебал…

П и М: Замолчи!

Медвежонок (подвывая и размазывая слезы): И всю выхлебааал!

М (бросив взгляд на мишуткину чашку, набрасывается на мужа): У ребенка кашу сожрал!

П отбивается.

Мишутка воет.

В ход идет сломаный детский стульчик и пустой чугунок.