Михаил Антонов - Шесть историй о любви

– Однако. Поднавалило бабья,— заметил рыжебородый сосед слева.— Придется, чего доброго, за них груз таскать.

Мишенька поддакнул и между ними возник разговор, переросший в знакомство. Соседа слева звали Вадимом Дюковым, он был ровесником Михаила и, вроде как тоже не обременен семьей. Мало того, он оказался земляком, челябинцем. Окончил политехнический несколько лет назад и работал сейчас на ЧТЗ мастером в литейном цехе. Это дома они жили далеко друг от друга, в разных концах города. А после того, как ты отмахал три тысячи километров, парень из твоего города, учившийся с тобой в одном институте, одногодок воспринимается почти как родственник. Поэтому не удивительно, что Вадим и Михаил впоследствии подружились.

Тетенька проверила по списку присутствующих, сказала о туристических традициях, о том кого надо выбрать, что приготовить и что иметь. О том, что инструктор группы сегодня занят, а завтра должен прийти.

Старостой, за солидный вид, выбрали Вадима. Красивую каштанововолосую Татьяну Сколченкову назначили кем-то вроде завхоза.

Юрий, ее приятель, вызвался быть ей помощником. Симпатичную Ольгу, имевшую соответствующее образование, назначили медсестрой группы.

Собрание длилось с полчаса, после чего разошлись.

Этот день- понедельник- Михаил хотел посвятить "разграблению" города. Но город, знававший людей и посерьезней, отчаянно сопротивлялся. Пройдя по центральным улицам и прошерстив все намеченные накануне магазины, Мишенька убедился, что потратить здесь деньги и купить что-то интересное было весьма затруднительно. Так, не солоно хлебавши, он и вернулся на турбазу обедать.

Перед обедом по внутреннему радио сообщили, что сегодня вечером в помещении столовой состоится дискотека. Билет стоит три рубля. Вася с Мишей решили ее посетить. Бергер, как более молодой, помчался за билетами, а Бурлаков пошел занимать очередь на раздачу. И на крылечке столовой, в очереди, человек за десять до него, Мишенька опять увидел холеную красавицу-брюнетку. Он даже встретился с ней взглядом и сразу понял, по мелькнувшему на ее лице выражению, что она его признала. Но тут к нему подошел Вадим, и они стали обсуждать свои дела.

После обеда Мишенька пошел в гости к Татьяне Сколченковой договариваться о своем участии в издании стенгазеты, которую группа должна была выпустить перед выходом в поход. Жила Татьяна на третьем этаже, и в коридоре, неподалеку от ее двери, вот судьба, Михаил в третий раз за этот день повстречал черноволосую красавицу. Она даже улыбнулась, увидев его, а Бурлаков подумал:

"Она, чего доброго, подумает, что я ее преследую. А это отнюдь не мой метод. Хотя, подружиться с ней было бы неплохо. Что за прелесть эта девочка! Вот от такой судьбы было бы грех отказываться."

Красавица скрылась за дверью, а Мишенька нашел нужный номер и постучал. Никто не ответил. Он нажал на ручку и открыл дверь.

– Кто там?— раздался голос из глубины.

– Свои,— сознался молодой человек.

– Юра, я сейчас.

Мишенька вошел в комнату.

Татьяна была в халате и с чалмой на голове.

– Ой, Миша, а я думала, что это Юрик. Он должен зайти,— сказала Татьяна, запахивая поплотнее полы.— А мы тут головы моем.

"Везет же неким Юрикам. Им такие девушки попадаются, а мне нет. И у них, похоже, давние отношения, если он приходит, когда захочет,"- подумал Михаил.

Но разговор завел про газету. Все вопросы они разрешили: он обещал тискануть туда вирши, а Татьяна сказала, что разрисованный лист он получит завтра утром.

До вечера надо было что-то делать. Но что? Мишенька вернулся к себе в номер и, сидя на кровати, увлеченный своими мыслями, машинально стал жонглировать ключом от комнаты, подбрасывая его и ловя. Надо прямо сказать, что циркача из Бурлакова не получилось бы сроду, поскольку уже третья попытка была неудачной- подброшенный ключ звонко упал не на ладонь, а на пол. Михаил склонился за ним и машинально заглянул под кровать, после чего сразу забыл о ключе. В дальнем углу, за ножкой его кровати стоял какой-то сосуд весьма интересной формы. Бурлаков не поленился встать на четвереньки и извлечь его на белый свет.

Осмотр показал, что это была не лампа Алладина, а лишь бутылка из-под коньяка. О чем свидетельствовала и этикетка. На ней было нарисована какая-то гора и крупными буквами написано "Ай-Петри". Но самое любопытное было то, что бутылка была наполовину полна, или, если так удобней и понятней, пуста наполовину. В эпоху, когда вся страна была занята борьбой за трезвый образ жизни, а спиртные напитки еще не додумались фальсифицировать, такие находки были редкостью. Кто здесь оставил пузырь столь драгоценного напитка и почему, было непонятно. Да и, если честно, это мало занимало Бурлакова. Он вдруг вспомнил: