Михаил Антонов - Шесть историй о любви

Сбиваясь, сказывалась водка, и повторяясь, Константин рассказал всю историю: как он гулял тут позавчера, ну Славик видел, как купили они билет, но вскрыть не успели. Им помешала Нина. Потом, на выставке, все про него забыли. А вчера Людмила нашла его у себя в кошельке и посмотрела. А там написано "Тысяча рублей".

Тогда она решила найти Костю и отдать ему билет. Здесь он впервые сказал, а потом не раз повторил, что она- необыкновенная девушка. Люда не знала, как найти Зайчикова, но там же, в кошельке оказалась еще одна бумажка. Славик, тогда еще холостой, сунул ей свою визитку. Здесь она Костю и нашла. Тут мужики веселиться перестали, а прониклись интересом к необыкновенному случаю. Константин продолжил, что брать билет себе он отказался. Что они долго и горячо спорили и чуть не поссорились, хотели даже выбросить билет, но вовремя поняли, что это глупо. Был вариант с фондом Мира, но для этого надо было сначала деньги получить, да и хлопотно, бегай, ищи этот фонд. В общем, Костя еле-еле уговорил Людмилу на компромисс – поделить деньги пополам. Здесь мужчины тоже стали подавать советы, как надо было поступить с деньгами.

Милое дело: махать после драки кулаками, давать ненужные советы и делить чужие деньги. Но все же решили, что жене, да и вообще бабам, лучше пока ничего не говорить. Потом удачу Кости решили обмыть, и для этого вернулись с балкона в комнату.

Веселье продолжалось.

Дети уже спали, когда Зинаида и сильно набравшийся Костя пришли домой. Свекровь, сидевшая с детьми, задерживаться не стала и уехала домой. Супруги лениво перебрасывались фразами, обсуждая вечеринку. Костя стянул с себя брюки, привычным движением сложил их по стрелкам и, перед тем как повесить, встряхнул. На пол посыпались радужные бумажки…

Зинаида, уставшая удивляться за этот день, с каким-то тихим азартом, подобрала деньги и пересчитала, ничего не говоря. Получилось 485 рублей. Она деловито взяла брюки из рук оторопевшего Кости и извлекла из карманов еще три новеньких пятерки, замусоленный трояк и несколько монет мелочи. Мелочь с трояком великодушно сунула обратно в карман, а пятерки положила в общую кучу.

Потом, как-будто ни к кому не обращаясь, подумала вслух, что бы это могло быть. На что Константин, прищурив один глаз, ответил, что это похоже на казначейские билеты Госбанка СССР. Тогда у супруги возник другой вопрос, откуда у него эти самые казначейские билеты.

Все мужчины делятся на три категории: тех, кто говорит женщинам правду; тех, кто иногда привирает; и тех, кто лжет им постоянно. Последние пользуются у них завидной популярностью. Ибо беззастенчиво льстят и выдают желаемое за действительное. Все самые отчаянные бабники- самые отъявленные лгуны, не способные выполнить ни одного своего обещания, редко отдающие долги и крайне необязательные люди. Те, кто врет от случая к случаю, оказываются хорошими семьянинами и удачливыми в разных делах людьми. Ибо знают всему меру и лгут, и говорят правду исключительно с выгодой для себя. Костя был неудачником, он относился к первой категории, к тем, кто не мог соврать даже для пользы дела. От таких людей нет никакого проку, везде они неудобны и нежеланны.

Зинаида вытянула из него почти все. Она никак не могла понять, почему ее муж делает такие барские подарки какой-то незнакомой девчонке. Ведь деньги нужны семье. А когда она чего-то не понимала, то инстинктивно защищалась. Но средств у нее было мало, и она выбрала самое сильное- скандал.

Нет смысла описывать этот скандал. Каждый из нас в состоянии представить все аргументы сторон и то, каким тоном это было сказано. В конце концов Зинаида потребовала, чтобы Константин забрал остальные деньги у этой своей… Иначе, дальше следовали угрозы. Костя неожиданно заупрямился, но его доводы на супругу не действовали. В знак протеста он достал с антресолей раскладушку и заперся от разгневанной и плачущей жены в мастерской.

Есть должности, которые я никогда не хотел бы занимать. Это должности парторга и председателя местного комитета профсоюза. Не потому, что у них архисложные обязанности или невыносимые условия труда. Отнюдь нет! А потому, что не нахожу удовольствия в разборе чужих склок и свар. В чужих конфликтах я люблю быть сторонним зрителем, а не главным арбитром и прокурором, к тому же еще и насильно втянутым.

Ведь как у нас принято, чуть что не так, и люди бегут жаловаться в партком или местком. Ищут защиты и справедливости. Понятно, когда вопрос связан с производством, тут еще можно быть условно объективным. А семейные конфликты?.. Нет уж, увольте! Но это я такой странный, а все подобные должности во всех известных мне организациях, тем не менее, были всегда заняты людьми, не боящимися подобных трудностей и считающими себя в праве судить и рядить.