Михаил Веллер: Веритофобия

Товарищи сильно умные и богатые евреи с большими возможностями. Попробуйте напрячь ваши прославленные мозги и назвать мусульманскую страну, где приветствуют и любят евреев. Хоть одну. Не получается? Но вы же гордитесь своим IQ? И понимаете, что после утверждения власти ислама и преобладания мусульман — вас будут резать, синагоги жечь, ваши кварталы обтянутся колючей проволокой и встанут под круглосуточную вооруженную охрану? Не верите — сходите посмотреть на синагоги в Париже, кто не видел. Никто не запрещает вашим прекрасным душам защищать права мусульман. Но пусть ваши прекрасные мозги перестанут продуцировать ненависть к правде и неприятие правды — и сообразят, что история вас жестоко накажет за кретинизм и разрушение цивилизации, в которой вы процветаете. Ну так это тоже пройдет, сказал царь Шломо, не читали?

В той же Франции мусульмане евреев уже бьют, режут и стреляют — а они все кричат: мало! еще пусть въезжают! всех поселим и пристроим! А вы не хотите провести анонимный опрос мигрантов: вы вообще к евреям как? приветствуете? благодарны за сочувствие? Ответ подсказать?

Уж вас-то в истории били-били, гнали-гнали, жгли-жгли, три тыщи лет бед умными вас сделали — ан расслабились, утеряли нюх, возомнили себя всемогущими — и уподобились слепым котятам, избалованным дурачкам, которым все с рук сойдет. Не сойдет! Мусульмане припомнят вам все унижения — а христиане не простят гибели родины. Вот между молотом и наковальней мозги еврейские отрихтуются до полной психической адекватности, кто жив останется.

Ну — миллиардеры уже в транснациональных элитах. Но интеллектуалы всех жанров огребут по полной, не сомневайтесь.

…Вот это все — классический случай веритофобии. Грандиозной. Массовой. В историческом масштабе.

Правда вызывает тоску, депрессию, отчаяние, растерянность, ужас. И непонимание, как жить дальше. Потому что делается все правильно: по совести, по душе, гуманно и справедливо, прекрасно и благородно. Мы братья, у нас равные права на счастье, мы поддержим друг друга. Все лучшее в человеке кричит: да! так! еще! не останавливайся, все получится!

А образованный разум успокаивает и подсказывает: никакой предопределенности в истории не существует, мы должны увеличить усилия, вовлекать больше сторонников, привлекать спонсоров и вовлекать массы! Мы на правильном пути, так говорит нам наука, авторитеты подтверждают нашу правоту, так что — вперед! Позор малодушию!

И только холодная аналитическая способность, неприятная, как лягушка в молоке, вызывает тошноту: ведь конец, ведь все скоро кончится, ведь мы сами себе роем яму, и Золотой Век остался позади, а впереди ужас какой-то, болота в сумерках, гонения и нищета…

А если ты решаешь просто плыть по течению — ты тем самым голосуешь за злокачественную глупость леваков и за смерть своего народа и своей культуры. Утешительный заезд в крематорий. Подрессоренный катафалк с музыкой и рестораном.

Выбор между красивым идеализмом и жестокой правдой — это на самом деле отложенный выбор между грязной смертью и суровой жизнью.

Н-ну-те-с, граждане, так под каким наперстком шарик? Ловкость рук против верности глаза — и сейчас вы получите красивую мечту!

Тема будущего в каких-либо конкретных деталях для обсуждения левой либерал-социалистической общественностью запрещена. Разговоры о подробностях будущего в ближайшие сто-двести лет — пресекаются в «приличном обществе» так же, как разговоры о веревке в доме повешенного.

Допустимы не столько к обсуждению, сколько к вероятному предположению, лишь общие черты:

Что семья отомрет за ненадобностью как архаическое излишество, потому что новые технологии определяют новый уклад жизни: все живут с кем хотят, как хотят и сколько хотят, а при желании иметь детей могут полностью положиться на государственное обеспечение. (Ну, «Футурошок» написан еще Тоффлером.)

Что люди будут жить в том месте планеты, где им удобнее и больше нравится, а работать в компьютерный и роботизированный век можно на удалении.

Что отдельные суверенные государства отомрут за ненадобностью, и все будут жить «единым человечьим общежитьем».

Что все расы и народности перемешаются по личным симпатиям и интересам, и никаких национально-расовых разделений, тем более противоречий, больше не будет.

Что человеческий труд станет максимально творческим и необременительным, а всю тяжесть рабочей рутины понесут машины, все более умные и умелые.