Андрей Бондаренко - Байки забытых дорог

Совместными трудами «восходовцы» достроили телятник, покрыли крышу – в три слоя – рубероидом, забетонировали пол, даже рельсы проложили посередине помещения. Ну, и зачем, спрашивается, телятам нужны рельсы? Сложный вопрос…

Несколько лет назад Сергею довелось проездом побывать в Косью. Стоит тот телятник на прежнем месте, как ни в чём не бывало. Только обитают там почему-то вовсе и не телята, а громадные грязные свиньи. Впрочем, чему тут удивляться? В нашей стране, куда не плюнь, кругом свиней полно. К примеру, если на отдельных членов Государственной Думы посмотреть внимательно, то кого можно увидеть? Вот, то-то же…

Только стройотрядовцы вошли во вкус, вработались по-настоящему, как всё и закончилось: уезжать пора, сентябрь стоит за порогом. Деньжищи немалые получили на руки, попрощались с прорабом и расселись по плацкартным вагонам.

Летел (в смысле, быстро ехал) по рельсам пассажирский состав, чуть подпрыгивая на стыках, качало его, бедолагу, от гулянки студенческой. Что такое коктейль «Северное Сияние», наверное, знают все: это водка и шампанское – один к одному. А что такое коктейль «Северное Сияние – де Люкс»? Это шампанское и питьевой спирт – один к одному…. На самом почётном месте – на откидном столике, возле громадной миски с молоком – сидел кот Кукусь. Он потом ещё много лет в общаге на Наличной улице трудился кошачьим Комендантом…

Приехали стройотрядовцы в Ленинград – повзрослевшие, виды повидавшие, при деньгах, несказанно довольные собой.

И тут, примерно через месяц, как ушат холодной воды на разгорячённые головы – неожиданно умер Лёнька Волжанин. Круглый отличник, боксёр, гитарист, краса и гордость студенческой группы РТ-80. Простудился где-то, на ногах решил переходить простуду, слёг, приехала «Скорая». Врачи определили воспаление лёгких и отвезли Лёньку в больницу. А на следующий день сообщили, что, мол, умер…

Удар для всех – страшный получился. Лёнькины родители приехали, Серый с товарищами помогли гроб с телом загрузить в самолёт, потом сели помянуть. Но не лезла водка, ну, никак…

А уже к весне и свадьбы пошли – одна за другой. Видимо, созрели мальчишки потихоньку, в смысле, незаметно – для самих себя – превратились в мужиков.

В своей жизни Серому довелось наблюдать множество миражей – и в пустыне Кызылкум, и в болотистых джунглях Вьетнама, и, даже – в одно особенно жаркое лето – над безымянным заливом Охотского моря.

Но ладожские миражи, они особенные, неповторимые и любимые. Почему? Может быть, потому, что они родные? То бишь, на Родине увиденные…

Наступил март, приближалась полноценная весна. Серый с Гариком, посовещавшись за кружкой пива, решили – пока не поздно – сползать на зимнюю рыбалку. Лёд на Ладоге стоял ещё вполне надёжный, но стоило припоздниться на недельку-другую, и всё – уже запросто можно было искупаться в ледяной воде.

Они договорились встретиться поздним вечером на Финляндском вокзале: необходимо было на последней электричке доехать до конечной станции с профильным названием – «Ладожское Озеро», заночевать на вокзале, а ранним утром, ещё в сумерках, выдвигаться на рыбные места.

Встретились-поздоровались, Серый тут же насторожился. Гарик был какой-то не такой: очень бледный, скулы и нос визуально заострились, взгляд сделался непривычно скользящий. Выяснилось, что он заболел, температура поднялась выше тридцати девяти градусов.

После того, как от воспаления лёгких умер Лёнька Волжанин, Сергей к таким вещам стал относиться очень серьёзно, поэтому сразу же и предложил:

– Давай-ка, Гарик, отложим на фиг эту рыбалку! Никуда она от нас не денется…. А сейчас я тебя провожу домой. Водки попьёшь – горячей, да с малиновым вареньем – к утру вся хворь и отступит. Проверенное средство!

– Не пойдёт! – заупрямился Гарик. – Во-первых, как гласит народная мудрость, клин клином вышибают. Вот, ломанёмся к Зеленцам, я и пропотею хорошенько по дороге, а потом отлежусь в палатке. А, во-вторых, горячую водку с малиновым вареньем я прихватил с собой. Тоже, знаешь ли, учёный и не пальцем деланный! – продемонстрировал трёхлитровый китайский термос.

Серый очень быстро понял, что спорить с приятелем бесполезно: настроен Гарик был серьёзно, а экипирован, учитывая пузатый термос, и подавно. Поэтому он только сплюнул в сторону, развернулся, и, молча, зашагал в сторону железнодорожных касс.

Приехав на конечную станцию, они прошли в здание вокзала, устроились на жёстких скамейках и попытались немного вздремнуть, хотя сделать это было непросто. В помещении вокзала, где ночевало порядка пятидесяти-шестидесяти рыбаков, было очень шумно и накурено. Одни мужики настраивались на ловлю корюшки, другие намеривались утром идти к Кариджскому маяку за окунем. Каридж – место однозначно-почётное, только до него надо было шагать – через весенние торосы – часа четыре с половиной, но окуни там ловились по килограмму и более, да и крупной щукой иногда можно было разжиться.