Андрей Бондаренко - Байки забытых дорог

– Куда ты меня везёшь, милая Марья Ивановна? – больной спрашивает.

– В морг, конечно же, – отвечает Марья Ивановна.

– Как – в морг? – удивляется несчастный. – Я же ещё живой!

– Доктор сказал – в морг, значит – в морг! Доктору лучше знать!».

Что тут смешного, спрашивается? А старикан австрийский ржал над этой ерундой – словно жеребец племенной в самом соку – без остановки минуты по две, не меньше.

Уже прощаясь, доктор Мюллер попросил Серого и Моисеичем:

– Друзья мои! Вы завтра заняты? Нет? Тогда зайдите, пожалуйста, в мою клинику, – протянул визитку. – Я не до конца понял текст, написанный тем русским больным…. А это очень важно. Для установления правильного диагноза. Может, поможете? Объясните мне нюансы?

На следующий день Аматов так и не объявился. От нечего делать, Серый и Моисеич решили съездить к господину Мюллеру в клинику, мол, просил старикан – значит, надо уважить.

Охранник – хмурый здоровяк – проводил их в кабинет доктора.

Мюллер обрадовался:

– Здравствуйте, господа! Спасибо, что не забыли о моей просьбе. Пойдёмте со мной. Покажу вам – соотечественника…

Они долго пробирались по запутанным коридорам, наконец, подошли к нужной палате. Вместо стены тянулось толстое прозрачное стекло, за которым находился неприметный мужичок средних лет. Мужичок сидел за письменным столом и что-то старательно, вывалив от усердия розовый язык на сторону, рисовал огрызком карандаша на листе бумаги «Мужик как мужик», – мысленно отметил Серый. – «Коротко-стриженный, широкоплечий, голый по пояс. Руки и плечи – в синих татуировках. А все стены в палате завешаны рисунками. Причём, на рисунках изображены сугубо подснежники: простым карандашом и акварельными красками, поодиночке и многочисленными группами…».

– Вот, первую неделю всё писал, – сообщил доктор. – Сам – о причинах собственной болезни. Теперь, вот, рисует. Что, интересно, будет делать дальше? Кстати, господа! Прочтите, пожалуйста, сей опус. Это последний вариант. Исправленный и переписанный набело, – протянул пару листков, плотно исписанных убористым почерком.

Текст приводится дословно.

Витька Боков не любил ездить в Нахаловку.

Поганое это место, если вдуматься. Обшарпанные пятиэтажки, бараки разномастные и полуразвалившиеся, дороги – название одно…. Ну, и людской контингент местный – та ещё компашка, сборище мрачных уродов.

Большинство – зеки бывшие, а остальные – пьянь беспросветная и наркоманы законченные. Промышляют кто чем: одни специализируются по кражам квартирным, другие – по металлам цветным, карманники есть, напёрсточники, наркодиллеры, проститутки разнокалиберные…. Куда же без последних?

Долго Нахаловка жила сама по себе, пока – примерно год тому назад, народу местного покрошив немало – Бес её не перевёл под свою руку. С тех пор местные деловые Бесу платят ежемесячный оброк – за крышу официальную.

Витька Боков в Бесовском сообществе на «средних ролях» числился – не сявка зелёная, но и не бригадир полноправный. Так, что-то навроде верного ординарца: пойди, принеси, подай, другие поручения всякие. Но на хлеб с маслом хватало, по тогдашним Временам Смутным – и это – немало….

Вот, и сейчас Бес командировал Витьку в Нахаловку – долю месячную забрать. Сел Боков в свой «Чёрный Бумер» подержанный, десятилетний уже, но ещё вполне презентабельный, да и объехал – за пару часов – всех нахаловских авторитетов. Улов оказался небогатым: три рублёвых пачки, долларов с десяток купюр, наркоты различной – в таре нехитрой – немного, да ещё золотых и серебряных изделий несколько штук. Одна безделица ювелирная Витьке особенно понравилась: серебряный браслет тоненький в виде змейки, один глаз – кумушек зелененький, а вот второго не было и вовсе, видимо, выпал где-то, жалко.

Хотел Боков даже «зажучить» вещицу понравившуюся, благо и подарить было кому. Только не посмел, с Бесом шутки шутить – себе дороже. Побросал всё в пакет полиэтиленовый, хозяину отвёз. Бес трофеи на стол вывалил, поморщился брезгливо, ординарца верного похвалил скупо, да и отпустил – на все четыре стороны. Мол, вечер пятницы, как-никак, а рэкетиры тоже люди, и им отдыхать когда-то надо…. Подумал Витька недолго, да и поехал за город – дело у него важное оставалось.

Сошёлся он недавно с девицей одной. Ничего особенного, вроде. В том смысле, что не фотомодель какая. Годков уже под тридцать, и вообще, училкой в школе трудится, очки носит, литературу детям преподаёт. Да, вот, глядишь ты, присушила Витькино сердце накрепко. Бывает…. В театр он с ней сходил, книжки начал читать серьёзные. Даже задумываться стал о том, чтобы завязать с деятельностью криминальной и вернуться к прежней профессии. А был Боков в прошлом – краснодеревщиком знатным, не последним в городе. Вот, как оно бывает: подвернётся бабёнка шустрая и смазливая – жизнь-то поворот крутой, неожиданный и совершает…