Максим Кантор - Учебник рисования

— Еще есть предложения?

— Сотни!

— А Курилы ты, профессор, случайно, японцам отдать не хочешь? — подозрительно спросил Басманов.

— Можно отдать, — великодушно сказал Кузин, — непринципиальный вопрос. Задача не первой срочности. Посмотрим по ситуации.

— Вот как?

— Полагаю, есть дела поважнее.

— Борис Кириллович, безусловно, прав, — заметил Луговой, — гораздо существеннее вопрос, принимать ли участие в разработках иракской нефти — когда там явственно просматривается грядущая американская гегемония. Или, скажем, — тянуть трубопровод в Китай или нет? Газовую трубу в Европу вести через Литву или Украину?

— Что такое? — Кузин сбился с мысли.

— В целом вы совершенно правы, Борис Кириллович. Трудно спорить с вашей программой. Кардинальный путь развития вы наметили, а детали можно потом уточнить.

— То есть программа вас устраивает?

— В целом — да. Сейчас на повестке дня тактика. Вы готовы?

— Не могу ответить, — осторожно сказал Кузин, — нужно подумать.

— А что же думать? — искренне изумился Луговой. — Россия-то, матушка, ждет. Кто ж ее в Европу-то снарядит, как не вы?

— Ну одному мне, пожалуй, не по силам, — сказал осторожный Кузин.

— Дурак ты, Борис Кириллович, безответственный дурак. Сам же говоришь: время уходит. Поезд уедет, торопись! Не хочешь, так история другого лидера найдет, а ты так с идеями своими и просидишь на перроне. Верно говорю, Димочка?

— Борис Кириллович еще подумает, — сказал Луговой.

— Пусть думает. А поезд истории пока другого машиниста поищет. Верно, Димочка?

Вышеописанного диалога Сергей Ильич Татарников не слышал и, соответственно, пересказать не мог. Он поэтому продолжал рассказывать о преступных авантюрах новых богачей, о покупках футбольных команд, а Рихтер, слушая его, таращил глаза и моргал.

— Два болтуна, — сказала Татьяна Ивановна, — два пустомели. Один гвоздь вдвоем вбить не могут, а туда же, миллионы считают. Ты, поди вон, три рубля заработай. Здоров только в чужой карман заглядывать. Люди делом занимаются, а вы языки трепете. Про футбол Сергей верно говорит. Какие ребята хорошие. За мной в юности ухаживал Костя Попов, играл за «Трудовые резервы».

— Что ж ты за него не вышла, была бы сейчас миллионершей, — горько сказал Соломон Рихтер, поверив, что Костя Попов получал бы в «Трудовых резервах» миллионы.

— Я на футбол ходила и надела белую блузку, а мне Костя сказал, что я похожа на Любовь Орлову.

— А зачем же тогда они занимаются искусством, если искусство — не главное? — спросила Лиза.

— Он с одиннадцати метров бил, а не попал.

— Затем, что в истории, в реальной, земной истории, всякая деталь находит свое место. Поглядите на искусство и поймете, что будет с политикой. Поглядите на Фидия, поймете Перикла. Помните историю с Парфеноном? — и Татарников повернулся к Павлу.

— Почему за Костю не вышла? Так ведь за всех сразу не выйдешь. Что я прошмандовка какая?

Павел не нашелся что сказать. Он помнил, что Фидия обвиняли в воровстве, но связать это с правлением Перикла, кажется, вполне успешным правлением, у него не получилось. К тому же совсем некстати приходили вовсе иные мысли. Он глядел на Лизу и думал, как же неестественно она держится. Зачем она старается показаться умнее, чем есть, думал он. А вышла бы за футболиста, так сейчас бы голы и подачи обсуждала, и так же увлеченно.

— Мне Костя шарфик бязевый подарил — так я не взяла. Как же от чужого мужчины подарки брать? Не годится это, от людей стыдно.

— Нефть для них важнее искусства, а власть важнее нефти.

— А вот ты мне шарфик и не подарил. А я так хотела, так хотела.

— Идея русского либерализма нуждается в более внятном артикулировании, — заметил во вчерашней беседе Кузин.

— Преодолеть косность сознания, — так говорила вчера Роза Кранц, качая красной ногой, — научитъ людей видеть, научить понимать!

— Каждый из нас делает свое дело, — говорил Басманов значительно, — Борис Кириллович артикулирует идеи, а мы, тугодумы, трубу тянем.

— Отрадно, что наши цели совпадают, — поддержал Клауке, который хотел купить дачу на Майорке, но бороться за демократию тоже хотел.

— Костя пить стал. Так жену и не нашел, наверно, поэтому. А может, наследственное.

— Второй авангард самим фактом существования подтверждает: вектор развития, указанный первым авангардом, выбран верно!

— Позвольте, а куда вектор показывает?

— Какая грязная авантюра, — подал голос Рихтер, — какая банальная демагогия! Вы предатели! Все предатели!