Татьяна Соломатина - Кафедра А&Г

Наша эра тоже на месте не остановилась. Древнеримский хирург Архивен первым (в очередной раз, после древних египтян и индусов, разумеется) применил для исследования влагалища и шейки матки зеркало, названное им весьма офтальмологически – диоптра (от греческого dioptra – видеть). Гинекологические зеркала и хирургические инструменты, идентичные как древнеиндийским и древнеегипетским, так и современным, обнаружены при раскопках древнеримских городов Помпеи и Геркуланума, погребённых под пеплом вулкана Везувия. Древнеримские врачи вообще очень много писали. И даже «врачихи». Достаточно широко известна женщина-акушерка Аспазия, которая описала методы консервативного и оперативного лечения женских болезней, подробно – гигиену беременности и уход за новорождёнными. Что уж говорить о таких известных именах Древнего Рима, как Цельс и Гален. Они отлично владели методами акушерского и гинекологического обследования, операциями поворотов на ножку, извлечения плода за тазовый конец, эмбриотомией и были на «ты» знакомы с опухолями половых органов вроде фибром, фибромиом и даже рака, смещениями и выпадениями матки и, конечно же, воспалительными заболеваниями.

Потом золотой век эллинов сменили Средние мракобесные века, в Западной Европе воцарилась схоластика, в университетах занимались главным образом художественным свистом, и многие практические навыки были утрачены. Многих рукастых акушерок из простонародья (повитух) спалили на костре на всякий случай, потому что инквизиция ничуть не лучше и не хуже любого другого НКВД. Многие знания и умения были утрачены. Что не было утрачено – было запрещено.

Так что эпохе Возрождения пришлось со скрипом возрождать (без тавтологии тут никуда) для начала хотя бы нормальную анатомию. И некто Амбруаз Паре, имя которого известно любому мало-мальски грамотному акушеру-гинекологу, вернул акушерству давно и прочно забытую операцию поворота плода на ножку (не очень хочется думать, сколько плодов при этом он повернул не так и не туда), ввёл в широкую практику гинекологические зеркала, такие же самые, как сейчас, и точно такие же, какие покоились под пеплом Везувия, и организовал при парижском госпитале Hotel-Dieu первое родовспомогательное отделение и первую в Европе акушерскую школу. В неё принимались только женщины, обучение длилось всего лишь три месяца, но зато целых шесть недель из них отводилось на практические занятия.

Франция распространила моду на цивилизованное акушерство в Англии, Голландии, Германии и даже в России. В 1729 году в Страсбурге был открыт первый в Европе родильный дом, а в 1751 году в Геттингене была организована первая университетская акушерская клиника, где обучали студентов, и эти студенты все поголовно были мужчинами.

Становление акушерского дела в России пришлось на тот же восемнадцатый век и связано с именем некоего Кондоиди, который в пятидесятых годах означенного столетия был назначен на должность архиатра – старшего врача Медицинской канцелярии, учреждённой вместо Аптекарского приказа в 1723 году в соответствии с реформами Петра Первого. Именно по предложению Кондоиди Сенат в 1754 году издал указ «О порядочном учреждении бабичьева дела в пользу общества». В 1757 году в Москве и Петербурге были созданы первые бабичьи школы, которые готовили «присяжных бабок» – акушерок с дипломами. Первоначально преподавали в этих учебных заведениях иностранцы. Преподавательский состав был представлен негусто: один доктор – профессор бабичьего дела и один лекарь-акушер (фельдшер в современной медицинской иерархии). Сперва обучение было сугубо теоретическим, и в первый самостоятельный «бой» «бабки» отправлялись, снабжённые лишь теоретическими знаниями. Впрочем, они, как правило, уже имели опыт, потому всё было не так страшно. А кто не имел, быстро таковой приобретал. После открытия в России повивальных (родильных) отделений на двадцать коек при Московском (в 1764 году) и Петербургском (в 1771 году) воспитательных домах будущие «бабки» получили возможность проходить практический курс во время учёбы. К слову, в те времена, в отличие от современности, имелись существенные трудности с набором студенток – почти никто из грамотных молодых девиц не хотел учиться сколь непростому, столь и неблагодарному повивальному делу. За двадцать лет Московская бабичья школа подготовила всего тридцать пять повивальных бабок, из которых всего пять были «из прирождённых россиян», а остальные тридцать – иностранки.