Татьяна Соломатина - Кафедра А&Г

Прежде созданные структуры функционировали. Центр планирования семьи вовсю расписывал наперёд графики комфортных – по сравнению с обыкновенно-больничными – абортов, а также всяческих диагностических выскабливаний, лечебных замораживаний и прижиганий. И на всё вам «Здравствуйте – пожалуйста – не изволите ли?», если, конечно, изволили прежде в кассе оплатить и с квитанцией в кабинет войти. Алексей наказал Ольге найти хорошего массажиста и вменяемого («Милый, где же я тебе их в нашей стране процветающей карательной психиатрии раздобуду?!») психолога, на что та, поворчав для проформы, разыскала требуемых специалистов. Алексей Николаевич проводил с каждым сотрудником беседы с глазу на глаз, как с претендентами на должность, так и – регулярно – с уже принятыми на работу. Сотрудники на него чуть не молились. А в семье его за человека не считали.

– Оль, я – создатель и директор Центра планирования семьи. Моим же собственным жене и сыну на меня наплевать. Забавно, – говорил он своей официально признанной нынче всеми любовнице и боевой подруге.

– Разводись к едрене фене. Поженимся, и будет тебе счастье, я так планирую. А ты?

– Да я тоже, Оль, примерно так и планирую.

– Если бы ты ещё не блядовал направо и налево, мы бы стали идеальной семьёй, – вздыхала Ольга.

– О чём ты? – проникновенно глядя в глаза, он начинал её щекотать.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я! – пытаясь отпихнуть его руки, говорила Ольга.

– Понятия не имею!

– Да?! А твоя – наша, прости, – учёная морская свинка? – Оля начинала хихикать, потому что не выносила щекотки, и её гнев развеивался, потому что оставаться грозной, глупо хихикая, очень сложно.

– Оль, я, может, и бабник, и ещё готов выслушать подобного рода несправедливые обвинения, но я не зоофил и с морскими свинками в таком смысле дела не имею, даже если они учёные. Я учёными морскими свинками строго научно руковожу. И к тому же ну посмотри на себя и посмотри на неё. Тебе не стыдно делать такие предположения?!

Ольге не было стыдно, она знала, что Лёшку уже не исправить, и заняться любовью в командировке, чтобы наутро и не вспомнить об этом, было для него нормой жизни. Он не виноват, что так влияет на женщин, что они сами готовы заниматься с ним этим где угодно, сколько угодно и ничего не требовать взамен. И к тому же она очень захотела стать его женой. И даже, чем чёрт не шутит, родить от него ребёнка. Совсем другого. Не похожего на его никчёмного Коленьку от той тупоголовой курицы.

– Когда же ты уже разведёшься? Тебе уже нечего бояться. Профсоюзный босс, создатель двух крупных медицинских центров, заведующий кафедрой. Ну, скажи на милость, чего тебе бояться? Никаких осуждений нравственности и обсуждений морального облика уже не случится. Да и времена вовсе не те. К тому же ты её не на произвол судьбы бросаешь. Отдай ей квартиру, пусть владеет. Денег у нас с тобой на двоих тоже весьма прилично выходит, не пропадём, даже с этими двумя лишними «вагончиками», хрен с ней, пусть и дальше ничего не делает, хотя я лично не представляю, чем она занимается с утра до ночи. Коля твой вроде как из возраста ночных горшков вышел давно, а сейчас уже вошёл в онанистическую зрелость и не сегодня завтра баб домой начнёт водить. Ну что тебе там с ними делать?

– Да я там с ними и не бываю почти. Чем ты недовольна, не понимаю.

– Это я не понимаю, отчего ты медлишь, – бурчала Ольга. – Я хочу быть твоей женой. Понял? Законной женой. Же-ной!

– Ага, значит, женой нищего старшего лаборанта, прежде пользованного её маменькой, Ольга Андреева когда-то быть не хотела, а теперь – нате-пожалуйста, вынь да положь, хочу быть столбовою дворянкою! Пардон, официальной супругой Алексея Николаевича Безымянного, профессора, новатора, лауреата, директора и заведующего кафедрой! – Лёшка начинал сердиться.

– Тогда я тебя не любила. А теперь люблю, – надувалась она.

– Ага. Богатых и красивых все любят. Классика любовного жанра… Ну, ладно-ладно, не обижайся, – примирительно добавлял он, помолчав. – Хочешь, с вещами к тебе перееду? Оль, развод – дело долгое. Нас просто так не разведут, у нас ребёнок.

– Ой, я тебя умоляю! Ты и более долгие дела в мгновение ока решаешь. Хорош уже меня завтраками кормить, шуточками бдительность усыплять и былыми обидами попрекать. Не женишься, я от тебя уйду! – топала ногой Ольга.

– Ой, боюсь-боюсь! Оля, не надо, Оленька, не уходи!!! – он начинал паясничать и канючить.

– Вот зря ваньку валяешь, Безымянный, – теперь уже она начинала сердиться. – Говоря, что я уйду от тебя, я не имею в виду твою крепкую задницу. Я имею в виду нашу крепкую задницу… Вообще уеду отсюда на хрен. Меня здесь, кроме получокнутой мамаши и тебя, ничто не держит. Я в Америку рвану и неплохо там устроюсь. А maman в багаж сдам – чтоб не сопротивлялась. Ольга Андреева специалист экстра-класса и, в отличие от некоторых – не будем тыкать пальцем – великих теоретиков, блестящий практик. Так что… А ты, как гениальный организатор, прекрасно знаешь, что кадры решают всё и таких, как я, диагностов и хирургов днём с огнём, не буду скромничать.