Мария Галина: Курортная зона

— Мясом, — мрачно ответила Ленка. Кот держал в страхе всю семью.

— А я своего приучаю к тараканам. Ловлю, убиваю и даю. Только он почему-то их плохо ест. А ты на выставке коллекции Кнобеля была?

— Еще нет.

— Басанец отличный. Нечеловеческий просто Басанец. А вон и Эдиточка!

Эдиточка, разминая затекшие американские ноги, высовывалась из тамбура. На ней была очень добротная черная кожаная куртка. Предусмотрительно взятую запасную украли еще в Шереметьево.

— Эдиточка! — кричала Августа, вернув розы в исходное положение. Эдиточка! Как хорошо, что ты еще не была на выставке Кнобеля!

— Выпей еще вот этой наливки, — говорит Сонечка Чехова, подливая Ленке в стакан. — Это особенно хорошая наливка. Вот ты мне, Эда, скажи, — это уже к Бромберг, — что нужно в Америку брать? Казаны с собой нужно брать? Сковородки?

— Ну, если вам так дорога именно эта сковородка… — растерянно отвечает Эдита. Она уже полностью американизировалась, и ход мыслей Сонечки Чеховой ей несколько чужд.

— Подстаканники? Там есть подстаканники?

— Есть, наверное. Вообще-то я не прочь купить здесь пару хороших подстаканников.

— Вот видишь, — говорит Августа, поворачиваясь к Сонечке Чеховой. Ее артистические седины растрепались и стоят слегка дыбом. — Там нет подстаканников. Сходила бы ты на выставку Кнобеля, Сонечка! Там такой Басанец!

— Простите, — говорит мама Сонечки Чеховой глубоким интеллигентным голосом. — А английский учить надо?

Эдита смотрит на нее и икает. Потом неуверенно кивает.

— А насколько надо?

— Что значит насколько? — неожиданно взрывается Августа. — Вы понимаете, о чем вы говорите?

На столе Сонечкина наливка, икра из синих и гусь. Ленке уже дурно.

— Я хотела бы купить что-нибудь, — объясняет Эдита. — В новую квартиру. Картину с Одессой, или что-нибудь из металла. Медный чайник, например.

— Ты слышишь! — громким шепотом говорит мама Сонечки Чеховой. — У нее уже квартира!

— Ничего не покупай, — говорит Августа и решительным жестом придвигает тарелку поближе, — пока не увидишь Басанца.

Кафедра. Электронная почта. В Бостонский университет. От профессора Урицкого.

«Дорогой сын! Советую тебе обратить большое внимание на те научные проблемы, название которых я выделил курсивом. Зайди в библиотеку Бостонского университета, я думаю, что ты сможешь подобрать себе какую-нибудь литературу. Библиотека, говорят, там неплохая. Я послал тебе список профессоров, с которыми можно наладить контакты. Ты спрашиваешь, здороваться ли тебе с доктором Брауном. Обязательно поздоровайся, но руку пожимать не надо, не знаю, есть ли у них такой обычай. С профессором Дукером тоже обязательно поздоровайся. Я пришлю тебе со следующей электронной почтой разработки твоей диссертационной темы, обязательно покажи это профессору Цукеру, после того как ты с ним поздороваешься. Если возникнут затруднения, сообщи немедленно. На е-мэйле всегда есть дежурный. Твой папа».

— Ты видела это? — раздраженно говорит старший преподаватель Нарбут. Он в девять утра приходит ко мне на лекцию и спрашивает, отправили ли е-мэйл его сыну. Я говорю, нет еще. И тогда он начинает топать ногами и кричать: «Какая безответственность!». Я вынужден был пойти в деканат, немного развеяться.

— Нет, вот ты мне скажи, — задумчиво говорит доцент Антонов-Овсеенко. — Бронштейн с соседней кафедры, лысый такой, знаешь? Так вот, он уже в Мексике. Как он умудрился, ты мне скажи? И Каплан, говорят, собирается. Я к нему подошел, говорю: «Как ты это устроил?» — а он нагло глядит мне в глаза и усмехается.

— Да ладно, не расстраивайся, — говорит Нарбут, — почитай лучше Макиавелли. «О действиях всех людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату». Стоит ли ходить в деканат? В шкафу тоже кое-что есть.

В оперном театре идет «Наталка-Полтавка». Собственно говоря, это еще не самое страшное. И вообще, приятно попасть в театр — освещенный, золоченый, уютный — с улицы, где туман и слякоть. Эдите, может, до этой Наталки дела и нет, но ей хочется сфотографировать театр, желательно ближе к потолку. Вообще-то она в свободное время занималась художественной фотографией и уже заделала целую серию снимков — бетонные стены с потеками плесени. Ленка никогда не думала, что у плесени может быть такая богатая цветовая гамма. Но золото и мрамор на кодаковской пленке тоже хорошо смотрятся.