Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели

До сего дня все виды уборки на наших объектах я делала сама. И, надо заметить без ложной скромности, справлялась с этим совсем неплохо. Не берусь судить о качестве своей воспитательской работы в те времена, но в качестве уборщицы экстра-класса я, несомненно, состоялась. Орудовала тряпкой и шваброй так лихо, будто всю жизнь только этим и занималась. Убирая мальчишечьи спальни (девочки всё-таки убирались сами), ребят умышленно не замечала. Вначале это казалось им весьма импозантным – сама воспиталка у них в шестёрках! Однако постепенно они начинали испытывать некий дискомфорт, когда я брала швабру в руки и отправлялась на уборку. К тому же, я никаких замечаний по этому поводу им не делала. Иногда, причём весьма вежливо, просила пересесть или перелечь куда-нибудь подальше – чтобы не мешали убирать помещение. И это их нервировало всё больше. Они уже понимали, что я убираю их объекты вместо них вовсе не потому, что не могу их заставить (хотя, на самом деле, я не была уверена, что они в те времена послушались бы моего прямого приказа), или уговорить, а делаю это потому, что мне самой просто противно находиться в грязном помещении. Матрона мне говорила возмущенно:

– Унижаете себя и нас всех такими методами!

– Ну, почему же?

– Их надо заставлять. За-став-лять! А не делать за них их работу.

Но я по-прежнему не была уверена, что что-то дельное выйдет из этих заставляний. Вероятнее всего, они бы меня не стали слушать, если бы я вдруг взяла начальственный тон.

А начинать строить отношения с воспитанниками с конфликта – занятие зряшное и вообще крайне вредное, особенно в самодеятельной педагогике. Отдавать приказания, не будучи уверенным, что их исполнят, – значит обрекать на разрушение свой, итак пока весьма хлипкий, авторитет. Если хочешь, чтобы приказание исполнялось естественно, предлагая дело понятное и… привлекательное для ребенка. Конечно, возить грязь – куда как непривлекательно. Но ведь ещё гаже сидеть в свинарнике!

Вот эту мысль я и пыталась вложить в их головы. И дело шло – медленно, но шло.

Конечно, приходилось отбиваться не только от Матроны, многие мне говорили, и в школе, и в детдоме – надо наказывать! Однако я решительно против любого насилия в деле воспитания и обучения – такими методами можно вызвать лишь отвращение к учебе, воспитать упрямство и другие дурные качества, можно вообще сломать личность…

Однако и прекраснодушным фантазёрам, сторонникам безразмерного гуманизма в деле воспитания и обучения, я тоже не склонна верить. Всё это замечательно, но если ребенок не наказан за проступок – один, другой, третий раз, личностью он никогда не станет. Ведь оскорбляет детей не столько наказание, – как бы тяжело оно ни переносилось, – а несправедливость, несоразмерность наказания проступку. Многие педагоги подмечали, что личностно-состоятельные люди, альтруисты чаще всего вырастают из детей, воспитывавшихся в строгости. Нравственной строгости, конечно. А вовсе не то, что есть страх перед физическим наказанием, или – вообще наказанием. Многие этих различий не хотят признавать и даже спекулируют на этих тонкостях, чтобы дискредитировать систему Макаренко. Именно за это критиковала Крупская великого педагога, и с её «лёгкой руки» началась травля Макаренко. Но жизнь доказала, что именно Макаренко был прав – никто из его воспитанников не сломался, все без исключения стали личностно-состоятельными людьми, не падали духом в самых экстремальных ситуациях. Чего не скажешь о воспитанниках, к примеру, Сухомлинского, также, кстати, замечательного педагога. Вот вам и доказательство гуманизма системы Макаренко! Одно время любили противопоставлять системы Макаренко и Сухомлинского. Между тем, Сухомлинский считал себя учеником Макаренко. Просто действовали они в разных эпохах, но свою эпоху лучше знал всё-таки Макаренко. Уход от общих проблем, воинствующий индивидуализм мешали росту личности, вели к её упрощению, примитиву даже. И это надо понимать тем, кто берется сегодня судить Макаренко. Да, Макаренко создал в своей коммуне идеальное коммунистическое государство в миниатюре, для молодых людей. И показательно, что никто не смог повторить этот опыт – потому что он был вписан в конкретную эпоху и опирался на конкретную гениальную личность – самого Антона Семеновича. Так вот, Макаренко воспитанников наказывал – и он имел моральное право делать это. Более того, он был идеалом для своих воспитанников.