Александр Лонс - Темный Город…

— Извини, я забыл, что ты не мой студент. Вот этот больной постоянно уходил в Темный Город, можно сказать, жил там. Результат перед тобой. Те трое тоже. А вот — программист-сетевик. Отличный специалист, кстати, но сейчас он совершенно не реагирует на внешние воздействия. — В изможденном, неподвижном человеке я вдруг с ужасом узнал того самого старика, которого мы подвозили в день нашей встречи с Лорен. — Всё это варианты твоего будущего. Смени работу.

— А какие-нибудь другие средства существуют? — осведомился я. — Но не те, что лечат, а те, что помогают?

— Да как тебе сказать… — мой друг не принял шутливого тона. — Постараюсь объяснить популярно и доступно. Дело в том, что все врачи знают, что и для чего они делают. Ортопед, когда лечит коленку, понимает, что там протерся хрящ, поэтому колено скрипит или болит. Гастроэнтеролог знает, что не хватает какого-то фермента в кишечнике, поэтому нарушается микрофлора, пища плохо переваривается и начинает гнить, вызывая расстройство. Или что на стенке кишки язва, воспаление или какая-нибудь дисфункция. Кардиолог может найти причину недостаточности и болей в сердце. Назначить правильное лечение — подавить лишний водитель ритма, заменить клапан или сосуд. Офтальмолог заметит хрусталик или роговицу, пришьет сетчатку. Кому что. А вот психиатр… он же зачастую понятия не имеет, почему вдруг мозг начинает работать неправильно, не так, как у большинства людей, и отчего свойства личности катастрофически перерождаются. До сих пор непонятно, вследствие чего возникает это перерождение, поэтому психиатр лечит тем методом, который удался когда-то кому-то из авторитетов, и привел к неким позитивным результатам. Или тем способом, что данный гипотетический психиатр придумал и открыл сам. Знаешь, в прошлом веке, были такие огромные компьютеры на вакуумных радиолампах? Эти монстры часто ломались или начинали плохо работать. Так вот, иногда, при плохой работе, помогал хороший удар ногой по крышке корпуса. Но помогал такой удар не всегда — неисправный блок мог и окончательно сломаться. Лечение душевных заболеваний еще недавно, во второй половине двадцатого века, было почти таким же. Да и сейчас, буду с тобой откровенен, мы не слишком далеко продвинулись. Например — шизофрения. Раньше глушили электрошоком. Или шоком инсулиновым. Потом магнезию кололи вместе с каким-нибудь аминазином. До сих пор любят разнообразные антидепрессанты. Их множество. Тоже, надо сказать, не самый хороший вариант, но они блокируют центральные дофаминергические рецепторы и в отличие от старых препаратов не вызывают апатии и вялости, а наоборот, оказывает активирующее действие…

— Но в чем причина? — перебил я Стива. — Что дает сбой программы? И откуда появляется тот или иной психоз? Где тот источник, что порождает ту же шизофрению?

— Если б я точно это знал, то давно бы Нобельпрайс по медицине получил, — усмехнулся Стив. — Причина окончательно неизвестна, если уж говорить совсем честно. Есть несколько теорий по шизофрении, каждая школа считает, что именно их версия справедлива. Кто думает, что виновата недостаточная выработка в мозгу рилина, кто винит во всём генотип и наследственность, кто эндокринно-обменные нарушения… А на практике вся эта неразбериха приводит к тому, что до сих пор, кроме всего прочего, популярна психотерапия. Считается, что во время психотерапевтических сеансов включаются незадействованные внутренние резервы, и сам организм начинает бороться со своим заболеванием…

Вернулись мы уже в другой кабинет — слева от входа в приемную. Второй кабинет Стива представлял собой просторное скучное помещение, где стоял Т-образный стол. На главное место — в середину перекладины буквы «Т» — уселся сам Стив. За его спиной, за стеклянной стеной-окном на слабом ветру шевелился лес. К моему удивлению, я не увидел никаких бумаг на столе, всё было строго и минимально достаточно: терминал, дисплей, кресла. Видеопокрытие на стенах не работало. Мой друг махнул рукой в сторону одного из ближайших кресел. Я сел.

— Что ж у вас за наука такая, что ничего не ясно? — Лекция Стива меня не воодушевила. Я был разочарован и расстроен. — Сейчас не Средние века, а вы же не алхимики, чтобы так…

— Нормальная у нас наука, — прервал меня Стив. — Вообще-то любое психическое заболевание сводится к органическим поражениям и нарушениям в мозге. В основе всегда чистая органика, но, в отличие от остальной медицины, психиатрия наука неточная. До сих пор. Интуитивная, я бы сказал наука.