Андрей Максимов - Карма

В дверь полетела Наташина туфля.

Рита исчезла, но тут же возникла вновь:

– Я, кстати, не удивлюсь, если он поможет тебе решить твою пробле…

Полетела вторая туфля.

Рита возникла снова:

– Ты, Наташка, зря себя хоронишь. Знаешь такую пословицу: кто хочет насмешить Бога, тот строит планы, и вот я…

– Ритуль, – перебила подругу Наташа. – У меня не осталось больше кидательных предметов. Если ты сейчас же не исчезнешь, я кину в тебя себя.

Неясная угроза подействовала. Дверь за Ритой захлопнулась.

Наташа бросилась к телефону, набрала номер:

– Алло, Жан? Это я. Мы можем перенести нашу встречу? Нет, наоборот, на побыстрее. На сейчас – можем? Я хочу тебя сейчас! Да? Ты в какой гостинице? Еду!

Написала записку: «Вынуждена уехать. Подарок принимаю. Спасибо. Живите здесь столько, сколько надо. Завтра сделаю второй ключ. Вся еда в холодильнике – Ваша. Хозяйничайте. Уйдете – захлопните дверь. Наташа».

Положила на диван комплект чистого постельного белья и выскочила из квартиры с такой скоростью, будто за ней гнались.

Черный «форд» стоял у самого подъезда.

Наташа нажала кнопку на ключе, «форд» осветился изнутри и пискнул, как поздоровался.

Открыла дверь, села, зажгла свет в салоне.

Внутри машина была шикарной.

Ее старенькая «шкода» предназначалась для того, чтобы в ней ездить. «Форд» предназначался для того, чтобы в нем жить. Это было не средство передвижения, а такой симпатичный дом на колесах. Вставила ключ в замок зажигания. Машина завелась с полоборота. Мотор работал тихо, словно стеснительно. Приборная панель не светилась, а переливалась разными огоньками, словно город сверху: огоньки, огоньки и – надписи.

Включила радио. Музыка полилась отовсюду. Звук был четкий, но ненавязчивый.

Нажимала на разные кнопочки. Искала ближний свет, дальний, поворотники. Наконец решилась включить первую передачу. Машина тронулась плавно, как корабль.

Подумала: «Хорошая машина отличается стеснительным нравом».

Пестель надел халат, который удивительным образом не забыл взять из дома, вышел из душа и сразу понял, что в квартире никого нет. Подошел к окну.

Наташа нажимала на разные кнопки, и ему казалось, что отсюда, с седьмого этажа, он чувствует ее радость.

Павел Иванович еще надеялся, что она посмотрит машину и вернется. Но через несколько минут огоньки «форда» растворились там, где им и было положено раствориться, – в темноте.

Пестель вернулся на кухню. И только тут заметил на столе записку.

Прочитал несколько раз, словно не мог понять смысл.

Взял телефон, набрал номер.

– Наташка! – услышал в трубке голос Риты. – Как классно, что ты мне звонишь.

– Это не Наташа, Маргарита. Хотя звонят действительно из ее дома: определитель не обманул.

Рита помолчала немного и буркнула:

– Я думала, вы не запомните мой телефон с первого раза.

– У меня хорошая память. Я – бухгалтер, а у бухгалтеров всегда хорошая память. И еще, Маргарита, я – человек настойчивый. Всегда и во всем привык добиваться нужного результата. Это понятно?

Наташа решила сразу не ехать в центр, а немножко покружить в своем районе, чтобы привыкнуть к машине. Но уже через пять минут она забыла, что едет в новом автомобиле, и просто получала удовольствие от езды. Машин было мало. Климат-контроль создавал приятный климат. Забытое ощущение радости сначала робко, а потом все более настойчиво заполняло Наташу.

И тут бешено захохотала корова. «Жан звонит», – высветилось на дисплее телефона.

Подумала: «Ну и хрен с ним!»

Говорить не стала, но в сторону центра развернуться пришлось. Развернулась, и почему-то только тут заметила, что небо уже успело порозоветь. Летняя ночь коротка, как сигарета – только прикурил, а уже остался один пепел…

Ехала, думала: «Не хочу к нему ехать, не хочу. И вообще не хочу, а сейчас особенно: не хо-чу!»

Убеждала себя: «Надо». Потому что он – придурок. Даже если и не он ее заразил – все равно придурок. Увидел ее по телику, решил, что стала звездой, и – пожалуйста! – забыл про все, что между ними было плохого, про месть ее забыл… Разве нормальный мужик может так поступить?

Решено – Жан. Потом – Кротов, сбежавший во время опасности от своих зрителей. Потом еще кто-нибудь. Так она и будет жить, и в этом будет смысл ее жизни. И ни в чем другом.

– Ни в чем другом, – повторила Наташа шепотом.

– До свидания, – сказала Рита и зачем-то добавила: – Извините.