Андрей Максимов - Карма

– Говори ясней, – раздраженно произнесла Наташа.

– Мы ведь современные люди, – улыбнулся Олег, – и ко всему должны относиться именно так, как современные люди, то есть уважая пристрастия того, кого любишь. Правильно?

С этими словами он открыл дверь комнаты и подтолкнул туда Наташу.

То, что она увидела, было невероятно.

На кровати Олега (на их кровати!) лежали две молодые обнаженные женщины и, приветливо улыбаясь, приглашали Наташу к себе в компанию.

– Сюрприз! – сказал Олег и толкнул Наташу на кровать.

Она упала туда, куда ее толкнули.

Женщины набросились на нее, как голодные собаки на кусок мяса. Наташа почувствовала на себе чужие руки и губы.

Еще через мгновение к ним прыгнул Олег, сияя абсолютно счастливой улыбкой.

Наташа начала отбиваться, еле вырвалась. Молниеносно собрала одежду. Одевалась уже на лестничной клетке.

Олег за ней не пошел, но когда она практически оделась, он вышел, обмотанный полотенцем, и сказал:

– Дура! Я хотел, чтобы нам было лучше. Надо быть современным человеком, а ты…

Наташа плюнула ему в лицо и в ужасе бросилась вниз по лестнице.

Олег побежал было за ней, но скрипнула дверь какой-то квартиры, и Олег, разумно решив, что в таком виде лучше не попадаться на глаза соседям, ретировался.

Поначалу Наташа решила благородно Олега пожалеть: мол, маньяк, больной человек – ну и фиг с ним. Если бы не ожидание предложения руки и всего прочего; если бы не его слова о том, что она – единственная; если бы не противная мысль, что он вовсе не любил ее, а просто хотел привязать к себе, чтобы использовать в своих оргиях; если бы, наконец, не ее характер, который требовал, чтобы последнее слово всегда оставалось непременно за ней, она бы отнеслась к Олегу как к фельетону и забыла о нем.

Однако эти «если бы» были, и значит, фельетон надлежало превратить в триллер, в котором ужас, разумеется, должен был испытывать Олег.

Проснувшись на следующее утро, Наташа с некоторым даже садистским восторгом поняла, что ненавидит Олега еще больше, чем вчера вечером. И тогда она придумала месть, которой гордилась до сих пор. Более того, Наташа всерьез считала, что именно с этой осуществленной мести и началась ее, как было принято выражаться раньше, дорога в большую журналистику.

Месть была серьезной и нешуточной. Наташа ее готовила целый месяц. И это был счастливый месяц осмысленной и понятной жизни.

Наташа дежурила у квартиры Олега, как шпик, выслеживающий революционеров. Сначала она выяснила, что женщины приходят в квартиру Олега в определенные дни. Потом выследила, где живет одна женщина, потом – где другая.

Тут начиналось самое сложное: надо было вычислить имена этих сексуальных маньячек и вообще разузнать про них все.

Наташа не очень понимала, как это сделать, но тут подвернулся «очередная новелла», чей отец работал в милиции. А в милиции, оказывается, по адресу человека можно много чего про него выяснить.

Женщины оказались замужними! Более того, выяснилось, что у одной из них есть ребенок. Это обстоятельство почему-то особенно разозлило и раззадорило Наташу.

Дальше все было делом техники. Она написала каждому мужу по письму и пригласила их в квартиру Олега в те самые «определенные» дни – дни оргий.

Письма были сочинены умно. Наташа писала примерно следующее: «Конечно, Вы, Сергей Михайлович (и вы, Петр Спиридонович), первым делом захотите это письмо выбросить, потому что приличный человек к анонимным писаниям относится крайне отрицательно. Однако в этом случае Вашу мужскую душу будет с аппетитом грызть червь сомнения. Нужен ли Вам этот червь? Нет. А как его извести? Проще некуда. Для этого надо такого-то числа в такое-то время прийти по такому-то адресу и во всем убедиться лично. Если я вру – Ваша семейная жизнь только укрепится, а если – как оно и есть на самом деле – я говорю правду, то Вы ее узнаете. Для полноты картины я советую Вам позвонить в дверь по означенному адресу не ранее чем минут через двадцать после того, как за ней скроется Ваша дражайшая супруга…»

И подписала Наташа письмо правильно. Не какой-нибудь там бессмысленный и пошлый «Доброжелатель», а интригующе и красиво «Друг юности». Рассудив, что доброжелатель может всякую ерунду настрочить, а друг юности – никогда.

Наташа хорошо знала: любопытство – сила, остановить которую невозможно. Мужья придут.

И они пришли. И жены пришли тоже. И мужики стали долбить в дверь. И Олег им открыл. И раздались крики. И Наташа ушла удовлетворенная.