Андрей Рубанов - Йод

Если киноафиша не сулила ничего любопытного, он тогда шел в библиотеку, чтобы в пятнадцатый раз взять и перечитать «Белый отряд», «Голову профессора Доуэля», 4 «Пылающий остров» или, к примеру, совершенно умопомрачительную повесть Жемайтиса «Вечный ветер», где разумные дельфины пасли стада китов, а человечество вольготно расселилось на прибрежных шельфах и окрест Большого Барьерного рифа, извлекая, на манер капитана Немо, из океанской толщи все необходимое для удовлетворения постоянно растущих потребностей. Интересно, что впоследствии тема экспансии в моря и океаны начисто исчезла из общественных дискуссий и даже из фантастической литературы; в первой половине восьмидесятых все уже забыли про океаны, да и про космос тоже, и носились только с компьютерами. Спасителем цивилизации объявили скучный арифмометр, а не межпланетный корабль и не глубоководный батискаф.

Если дело было летом и книга о разумных дельфинах надоедала, паренек отправлялся в культурный парк, где на гигантской карусели, непристойно визжа, катались, взмывая к самым кронам деревьев, взрослые девки с развевающимися юбками, а внизу по периметру паслись, маскируясь в густых кустах, юнцы, а также взрослые пиздострадатели, пожирая глазами голые бедра и впитывая издаваемые дамскими гортанями звуки восторга. Это было очень крутое сексуальное приключение, карусель, и для подвешенных на цепях девчонок, и для затаивших дыхание наблюдателей. Развратнее и скандальнее цепной карусели считалась только зимняя забава под кодовым названием «горка»: коллективное скольжение по ледяной дорожке с возвышенности в низину, с вращениями, подножками, падениями и обрушиванием на финише всей азартно орущей и гогочущей толпы в сугроб, где можно было анонимно ухватить за грудь или за задницу какую-нибудь отважную, раскрасневшуюся и растрепанную, с оторванными на пальтишке пуговицами четырнадцатилетнюю Ленку или Наташку. Посещающие «горку» Ленки и Наташки считались падшими созданиями; чтобы крупно опорочить девочку, достаточно было распустить в школе слух, что она «ходит на горку».

Начинающий мегаломаньяк на «горку» не ходил и возле цепной карусели появлялся редко, он стеснялся, – вдобавок и там и там можно было получить по шее от взрослых пацанов. В те годы, как это ни смешно, взрослые пацаны следили за общественной моралью и пресекали неловкий детский разврат.

Дохожу до воды. Немного грязно. Мусор. Лысый берег: у воды песок пополам с мелкой пылью, чуть выше неопрятная трава. Не курортный пляж, а «место отдыха». С одной стороны мелководье, здесь почище, тучные мамаши в глупых панамах наблюдают за детьми; противоположный берег оккупирован молодежью. Тут хулиганы в карты режутся, тут собаки бегают. Тут все свои. На курорте ты чужой, а здесь – местный, разница большая.

Быть местным замечательно. В Москве, например, местных нет. Уроженец столицы не скажет тебе, что он «местный». Он встанет в красивую позу и с выражением продекламирует: «Я – коренной москвич». Только их еще найди, коренных. У семи из десяти «коренных» мамы с папами приехали в семидесятые из Пензы и Саратова, по лимиту.

Тут, в Электростали, говорят «местный». Коротко и небрежно.

«И насыпали высокую пирамиду из земли и камней, в знак того, что это место – крепко».

Я – местный, я в тапочках. Долго плаваю, потом запаливаю еще один косяк. Неподалеку шумит компания нетрезвых отроков, – унюхав дым, отроки смотрят в мою сторону и начинают рассуждать меж собой о том, что, 4 мол, грешно в одну харю раскуриваться; это сказано не мне, но с расчетом, чтоб мною было услышано. Я спокоен. Любого угомоню несколькими фразами на уголовном жаргоне.

Вдобавок грудь моя порезана во многих местах. Длинные, тонкие, коричневые отметины. Есть более старые, есть совсем свежие, они залеплены пластырем. Шрамы всегда настораживают даже самых агрессивных.

Впрочем, вероятнее всего, я уклонюсь от конфликта. Грубый скандал с юными гибкими гераклами оскорбит мой вкус. У меня интимные отношения с насилием, и внешне я намерен быть тихим и доброжелательным. Мне даже нравится, что вокруг намусорено. Это соответствует моему внутреннему состоянию. Бесшумный психопат, я спокойно принимаю реальность такой, какова она есть. Не обращаю внимания на мелкие недостатки, а достоинствам рад. Плотное пологое дно, прохладная вода, ненавязчивый ветерок, полпачки сигарет – мало, что ли? Сейчас еще поплаваю, потом будет пиво с шашлыками.