Питер Мейл - Год в Провансе

Я признался Массо, что сочувствую sanglier, за которыми непрерывно охотится такое количество народу.

— Но они очень вкусные, — пожал плечами он. — Особенно молодые, marcassins. [201] Молодой кабанчик (фр.). И потом, это ведь естественно. Вы, англичане, чересчур носитесь с животными, если, конечно, не считать тех, что травят лис, но они просто чокнутые.

Ветер становился все сильнее и холоднее, и я спросил Массо, сколько, по его мнению, это будет продолжаться.

— День, неделю. Кто знает? — Он пристально посмотрел на меня. — Еще не тянет повеситься?

Я ответил, что мне жаль разочаровывать его, но я чувствую себя отлично и с нетерпением жду зимы и Рождества.

— После Рождества обычно бывает много убийств, — с надеждой сказал Массо.

По дороге домой я услышал несколько выстрелов и мысленно пожелал Дюфуру промахнуться. Наверное, мне никогда не стать настоящим деревенским жителем. Да и настоящим французом тоже, раз я предпочитаю видеть дикую свинью в лесу, а не на тарелке. Они готовы на все ради своих желудков, но я никогда не стану участником того непрерывного кровопролития, что творится вокруг.

Моего благородства хватило до обеда. Анриетта принесла нам дикого кролика, и жена пожарила его с горчицей и травами. Я съел все, что было на тарелке, и попросил добавку. Особенно вкусна была подливка из загустевшей крови.

Мадам Солива, восьмидесятилетняя шеф-повар с творческим псевдонимом «тетушка Ивонн», первой рассказала нам, где надо покупать лучшее в Провансе оливковое масло. Ее мнению мы доверяли безоговорочно. Уж если кто-то и разбирался в оливковом масле, так это она. Мадам Солива испробовала все: от «Альзиари» из Ниццы до «Объединенных производителей» из Ньона, и, по ее мнению, лучшее масло следовало искать в долине Лe-Бо. Она посоветовала нам заехать на маленькую фабрику в Моссан-лез-Альпий.

Когда мы жили в Англии, оливковое масло считалось почти что предметом роскоши и шло только на заправку салатов и приготовление домашнего майонеза. В Провансе мы покупали его пятилитровыми бидонами и использовали постоянно: на нем жарили, в нем мариновали козий сыр и красные перцы и хранили трюфели. Мы макали в него хлеб, поливали им зеленые листья салата и даже использовали его для профилактики похмелья (одна столовая ложка оливкового масла, принятая перед употреблением алкоголя, обволакивает желудок и спасает его от разъедания чересчур большим количеством молодого розового вина). Мы пропитались оливковым маслом, будто губки, и постепенно научились разбираться в сортах и оттенках вкуса. Мы стали капризными и придирчивыми и никогда больше не покупали масло в магазинах, а только на фабрике, непосредственно у производителя. Поэтому в экспедицию за маслом я отправился с таким же энтузиазмом, как в набег на очередной виноградник.

Важнейшей частью любой поездки является ланч, поэтому перед отъездом вы внимательно изучили карту и гид Го-Мийо. Выяснилось, что Моссан-лез-Альпий находится в опасной близости к ресторану «Боманьер» в Ле-Бо, цены в котором остаются в памяти так же надолго, как и еда. От искушения нас спасла все та же мадам Солива.

— Поезжайте в Лe-Параду, — посоветовала она, — и поешьте там в кафе. Только не опаздывайте, приходите ровно к двенадцати.

День был солнечным и холодным, что способствует хорошему аппетиту, и за несколько минут до полудня мы вошли в «Бистро дю Параду» уже очень голодными. Внутри горел камин, пахло чесноком и дымом, отчего есть захотелось еще больше. В вытянутом в длину зале стояли старомодные столики с мраморным верхом, с кухни доносился приятный шум — словом, там было все, чего только можно пожелать. Кроме свободных мест, как с сожалением объяснил нам patron.

Пока еще в зале было пусто, но он, виновато пожав плечами, сказал, что через пятнадцать минут все столики будут заняты. Моя жена никак не могла поверить, что ланч, который был так близок, вдруг оказался так далеко. Patron заглянул в ее полные горя глаза, его сердце дрогнуло, и он усадил нас за столик у самого камина и поставил на него стеклянный кувшин с красным вином.

В кафе шумными группами стали прибывать постоянные посетители. Они садились за свои постоянные столики, и к половине первого в зале действительно не осталось ни одного свободного места, а хозяин, он же единственный официант, каждую секунду проносился мимо нас, как беспокойное приведение, нагруженный тарелками.

Ресторан не обременял своих клиентов проблемой выбора. Как и в вокзальном кафе в Боньё, посетители здесь ели и пили то, что им давали. Нам принесли хрустящий, политый маслом зеленый салат и кусочки розовой деревенской колбасы, улиток в соусе и треску, крутые яйца с чесночным майонезом, мягкий сыр из Фонтевиля и домашний фруктовый пирог. Это был один из тех ланчей, которые французы принимают как должное, а туристы потом вспоминают годами. Мы находились где-то посредине между первыми и вторыми, и для нас он означал еще одно приятное открытие, еще одно место, куда зимой можно будет приехать замерзшими и голодными, а уехать согревшимися и сытыми.