Лев Сокольников - Саркофаг

"от того, куда попадём — зависит тягость, или лёгкость предстоящей службы" — но никто из новичков, передвигавшихся тогда в вагоне, не мог сказать о лёгкостях и трудностях предстоящей армейской службы. Слабо догадывался, что об ожидавших нас армейских трудностях знали "покупатели", но те сдержанно принимали угощения и о главном помалкивали. Одну попытку узнать от них, какой род войск ждёт нас, я предпринял, но вопрошаемый офицер был большим дипломатом, чем я, поэтому знания о дальнейшей моей судьбе остались на месте. "Видишь значки танков на погонах сопровождающего — будь доволен увиденным и думай о них до самого "прибытия на место назначения"!

В движении прошла ночь, и утро показало пейзажи, отличные от уральских. Оно и понятно: за двадцать часов езды можно заехать очень далеко. Интерес к месту собственного нахождения не возникал: если за окном вагона началась тайга — стало быть, так нужно".

Великое дело: подготовить сознание к любым событиям с тобой! Поэтому, когда на небольшой станции в шесть "приемоотправочных" путей нам предложили выбраться из вагона "с личными вещами" и построили на перроне — стало понятно: добрались!

Я обязан, должен пропеть гимн тому, чему не могу дать определения: солдатскому строю. Любое количество граждан, перемещающееся в пространстве помимо строя, называется военными людьми "стадом". Грубо и оскорбительно звучит такое название для "нестроевых", но чтобы не обижаться, то нужно знать и другое определение: "неорганизованная группа лиц не соблюдающая дистанцию при передвижении" Но это длинно и не всякому понятно, а проще всё же остаётся "стадо".

Основное назначение армейских командиров — это из "стада" делать воинов, и такое "изготовление" начинается со строя. С плотного размещения мужских организмов в два ряда и, на как можно, меньшей площади. Поскольку строй запрещает разговоры между единицами, составляющими строй, то сказать соседу "отодвинься от меня, от тебя перегаром несёт, портишь мою ауру"! — я не могу. Стой, "касаясь своим плечом плеча соседа" и внимательно слушай человека в форме, что стоит напротив и разъясняет дальнейшие наши действия:

— Не отставать!

И мы двинулись так, как умели перемещаться на "гражданке". Без понятия о том, что военные люди в строю должны начинать движение с левой ноги. Начало движения с левой ноги в строю — это первый "армейский элемент единомыслия и слаженности действий" Это не я, это всё взято у моих первых армейских учителей.

Шли недолго и вскорости добрались до места назначения. Мать моя, опять лагерь! С забором! С бараками! И плац есть! Вот вышек, правда, не видно, но от этого недостатка сходство с лагерем известного назначения не исчезало!

Был отдельный барак с названием "карантинный", но почему и для чего вновь прибывших нужно было держать в изоляции от остальных служащих — кто бы мне ответил на такой "дурацкий" вопрос? На "дурацкие" вопросы у нас всегда дают возможность искать ответы самому.

Была баня и стрижка "причёсок" старой, тупой ручной машинкой. Наспех. Стрижка плохим стригущим инструментом — удовольствие маленькое. Я не испытал "удовольствия" быть остриженным в части потому, что наученный кем-то перед началом службы сам и добровольно расстался с модной тогда причёской под названием "бокс"

После мытья нам выдали форму! Опять форма, но на этот раз я мог за неё не беспокоиться: она была на мне. Удивительным было то, что форма оказалась "в самый раз" Ничего не "висело мешком" и ничего не "давило".

И процесс укутывания ног фланелевой тканью с названием "портянки" я освоил после трёх попыток. Пожилой старшина, что занимался нашим бытом, говорил:

— Правильно намотанная портянка — это половина бойца! — что входило во вторую половину "воина советской армии" — предстояло узнать.

После карантина, который сегодня мне думается, не был выполнен по времени, у нас начался "курс молодого бойца". Какое красивое название: "курс молодого бойца"! И я в "курсе"!

Было много "шагистики" на плацу и она мне почему-то понравилась. В некоторых "позициях" я даже гордился собой: "поворот кру-у-у-гом!" исполнял без заплетания ног и качаний после неудачного исполнения армейского "балетного па".

Обязательная исполнению команда "запевай" раздражала… Не знаю, кто и как становился "запевалами" в других "воинских соединениях", а в нашем "карантине" запевалой приказом сержанта сделали самого высокого "впередиидущего", напрочь лишённого голоса, солдата: