Лев Сокольников - Саркофаг

Утром "оживлять" "родных коней" нужно, и водители делали такое единственным и простым способом: пару литров бензина в ведро, спичка — и пламя под днище картера. Чтобы масло разогреть. Двигатель с застывшим маслом не провернёт никакой стартер. Да и аккумуляторы не новьё, латаные-перелатаные Яковом. Духу в таких "кумуляторах" — "на три копейки".

Стройбатовцы прошлого, а ныне — "старые черти"! Скажите, кто тогда завидовал житию Яшки-аккумуляторщика? Или моему, автоэлектрика? У меня было терпимое занятие, если не считать постоянно грязных и замёрзших рук: в рукавицах ремонтировать электрооборудование автомобилей, думаю, ни у одного электрика не получилось бы. Моя работа был а "терпимой", летом — прекрасной: не глотал пары серной кислоты, как Яшка, когда "ремонтировал" отработавшие все сроки кислотные аккумуляторы. В переводе на сегодняшний язык: "из говна делал котлету".

Водители продолжали греть "сердца" машин единственным способом: ведро с горящим бензином. Зазевался — электропроводка сгорела! Огню безразлично, что делать: или разогревать масло в поддоне картера, или жечь проводку.

"Благородную" работу по восстановлению проводки отдали мне. Напарник по причине был склонен к "сидячей" работе с аккумуляторами, другая работа досталась мне. Эдакий "спасатель-оперативник".

— Что угодно делай, но чтобы через полчаса машина отправилась в рейс! — Ну, как не постараться!? — эх, мать вашу… Какие "чувства" могли быть у меня, когда вчерашний ремонт голыми руками на морозе в минус сорок таёжных градусов наутро опять горел!? И появлялась нехорошая мысль:

"или опять в сучкорубы податься!? А что!? Спокойная работа, знай топориком помахивай!" — и следом шло возражение:

"ну, да, для того тебя шесть месяцев военное ведомство учило, чтобы на свежем воздухе и без забот сучки у ёлок обрубал! Шалишь! Влип ты крепко, паря!"

Глава 11.

Петька и "Нехай".

Пришла "служебная" зима. Ждал Нового года: считалось, что только с него нужно начинать учёт оставшихся дней службы.

Ничего не изменилось за время шестимесячного отсутствия: шофера так же возили лес, но с единственной разницей: делянки отдалялись от "центра". Сваленный лес обещал вырасти только через тридцать лет, если, разумеется, кто-то произведёт посадки молодняка. Таков закон леса.

Ах, архангельская лежнёвка и песок под ней! Нет дороги ни зимой, ни летом! И всё бы ничего, если бы и такая, но "родная" дорога, хотя бы не покрывалась льдом! Нет ничего лучшего для сцепления "лысой" резины с обледеневшими досками лежнёвки!

И водители на старых "ЗИСах" и со многими кубами сырого леса на них. Бывало, что двадцать километров от места заготовки до станции шофера преодолевали за световой день и возвращались в казарму после ужина. Согласно армейским правилам на отсутствующих военнослужащих оставляется пропитание с названием "расход".

Что самое страшное в природе? Первый и правильный ответ на древний вопрос:

— Голодный мужчина!

И вот как-то трое "лесовозов", пройдя километры труднейшей лежнёвки, вернулись из рейса с "чувством выполненного долга" и полные простых человеческих желаний: чем-то поужинать и свалиться на казарменную койку. Утром всё повторится, утром никто не скажет им:

— У вас, ребята, вчера был труднейший день, так что сегодня вы можете отдохнуть — не было в части таких "гуманистов", а если какой всё же и был, то о нём никто и ничего не знал.

И ещё: не оговорился, когда помянул архангельскую дорогу: шофера её "проходили" сами. Не моторами машин, коими они управляли, а сами:

— Дотяну до базы!?

В троице задержавшихся водителей был Петька, на его беду "дежурным по части" был капитан "Нехай". Всё, что произошло в тот глубокий вечер начала ноября, можно списать на "неблагополучное расположение звёзд". Это в случае, если бы я тогда что-то знал из астрологии. Годится и "роковое совпадение", но для кого "роковое" — и до сего времени понять не могу.

Шофера прибыли на станцию под разгрузку, но было и гружёную лесом технику решили оставить до утра. Выпустили воду из радиаторов и прибыли в расположение батальона. Не теряя времени, троица голодных мужиков проследовала в столовую и потребовала от поваров, кои уже мыли котлы после ужина, законного пропитания. Те развели руками:

— Про вас ничего не оставлено! — водители ничего не сказали поварам и потребовали явиться дежурного по части. Через какое-то время появился "Нехай":

— В чём дело!?

— "В шляпе"! — выступил Петька, но почему-то женский половой орган о не помянул: уставший был. И голодный. Не до половых органов было. — Где ужин?