Алла Шильман - Может быть

Иван с сомнением посмотрел на сопящие маленькие мордочки Гришки и Катьки. Было как-то тяжело представить, что эти курносые личики, такие трогательные и беззащитные, могут превратиться в прожженную проститутку, наркомана или бандита. Нянечка, увидев заметно побледневшие лица Ивана и Софьи, вдруг опомнилась и даже непонятно отчего начала оправдываться:

– С другой стороны, Господь, наверное, знал, чего делал, когда не дал им в лесу помереть. Детки-то вон какие симпатичные! Может их еще усыновит кто. Может даже иностранцы. Вон в телевизоре показывали недавно в «Новостях», что ли, бездетную американскую миллионершу. Усыновила нашу девочку где-то в Сибири. Так теперь живут – души друг в друге не чают. Может и нашим деткам повезет.

И пошла, гремя ведрами, по коридору, оставив Ивана и Софью в раздумьях. Ничего хорошего в своей собственной жизни эта маленькая сгорбленная, уже почти совсем седая женщина не видела. Сперва вечно пьяный отец. Матери не было – она еще в войну погибла, оставив ее маленькой девочкой. Тогда-то отец с горя и запил. Потом было скорое замужество – то ли от отца убежать хотелось, то ли соседок, вечно нудевших про то, что «в девках засидишься» наслушалась. Целый год счастья, пока муж-шофер по профессии, тоже любивший выпить, но хоть не такой буйный, как отец, по пьянке не сбил пешехода и не попал на целых пять лет в тюрьму. Долгие годы ожидания, тяжесть женского одиночества и необходимость одной растить ребенка. Потом – как глоток – еще одно мгновение счастья: вернулся муж. С новой силой вспыхнула надежда на нормальную жизнь. Вспыхнула, да и погасла, разбившись о те самые пресловутые серые будни. Муж опять запил. Да еще как! Не просыхал по несколько месяцев. Так и помер от пьянки – то ли сердце не выдержало, то ли выпил чего не того: он ведь, страдая похмельем, мог любую горючую жидкость принять, совершенно при этом не обращая внимания на всякие глупые надписи типа «Только для наружного применения», «Техническая жидкость» или даже «Осторожно! Яд!». Жизнь опять повернулась своей задней стороной, а, может, так и была, а ощущение счастья – всего лишь заблуждение. Временное. Проходящее.

С тех пор прошло почти тридцать лет. Дети выросли, а ни достатка, ни счастья, ни, тем более, здоровья не прибавилось. Разве что только проблем накопилось. А тут еще время такое наступило, переоценочное. Вдруг, совершенно неожиданно, оказалось, что все, во что она верила, было неправильно. Мир словно перевернулся, унося с собой и жалкие накопления (на старость), и мечты о собственном маленьком домике в деревне, и надежды на детей.

Дети были больной темой и нянечки Клавдии Степановны. Их у нее было двое. Старшая дочь – успешная, благополучная мадам. Сама выучилась, сама начала работать, сама себе купила квартиру и машину (Клавдия Степановна не особо разбиралась в марках, но по виду машина была явно дорогая). Одевалась исключительно в дорогие шубы. На ногах – изящная дорогая обувь на высоких тонких каблуках. Всем замечательная дочь, вот только к Клавдии Степановне она не приезжала. Никогда. С тех самых пор, как между выпускными экзаменами в школе не объявила Клавдии Степановне, что беременна, а та, несмотря на протесты дочери, не оттащила ее на аборт. Обиду на мать дочь так и не смогла простить.

С сыном у Клавдии Степановны тоже были проблемы. Он блестяще учился в школе, по собственной инициативе изучал музыку, писал стихи. А потом что-то произошло такое, чего Клавдия Степановна не могла объяснить – вероятно, пропустила из-за вечной занятости собственными проблемами. Сын начал сначала выпивать, жалуясь при этом на извечную тяжесть жизни творческих людей. Потом творчество закончилось, осталась одна пьянка. Так и маялась Клавдия Степановна – сначала с отцом-алкоголиком, потом с мужем, потом с сыном. И после этого кто-то скажет ей, что жизнь, в принципе, неплохая штука? В везение, она, понятное дело, тоже не особо верила. «На все воля Божья!» – была ее любимая присказка, а, заодно, и все кредо жизни.

Иван с Софьей от судьбы ожидали большего. Может жизнь их меньше потрепала, а может, в силу молодости, еще не растеряли оптимизм. Само собой пришло понимание необходимости сделать шаг.

– У судьбы, Ваня, не зря бывают извилины. Мы очень долго просили детей. Ну что ж, способ получения довольно оригинален, но ведь важен результат, не правда ли? – произнесла задумчиво Софья. Иван ничего не ответил, молча прикидывая, сколько и где нужно оформить бумаги, каково примерное количество денег, которое нужно при этом потратить, и, самое главное, кому их эффективнее всего отдать.