Алла Шильман - Может быть

– А что за кастинг? – спросила Марго.

– Не волнуйся, – ответил парень. – Тебе обязательно понравиться.

И улыбнулся на прощание.

Гаденько так улыбнулся.

Верку она с собой тогда не взяла.

– Пусть сама добивается, – подумала Марго.

Вечером следующего дня она, тщательно сверяясь с адресом, отправилась на поиски. Кастинг должен был проходить почти в центре, но не на главной улице, а где-то в одном из переулков. Как оказалось, в подвале какого-то полуразрушенного дома, скорее всего, организации, судя по тому, что в нем не было света. На мощной металлической двери не было никаких надписей, только приклеенная скотчем бумажка с напечатанным на принтере нужным названием конторы. Перед дверью она столкнулась с еще одной девчонкой.

– Конкурентка, – несколько раздраженно подумала Марго. – Ее только здесь не хватало.

Тем не менее, заставила себя улыбнуться, и даже первая нажала на кнопку звонка.

За дверью было полутемно и очень, очень тепло. Их встретила странно одетый (скорее – полураздетый) мужчина. Очень высокий, довольно крепкий. Улыбнувшись, пригласил внутрь.

Появился «агент».

– Привет! Хорошо, что вы пришли. Народу мало, конкурса почти никакого, я на сто процентов уверен, что вас обеих возьмут.

– Возьмем, возьмем! – послышались пьяные голоса из боковой двери.

Марго, судорожно вздохнув, повернулась назад.

– Передумала? – с мерзкой улыбкой спросил мужчина, открывавший дверь. – А поздно!

И мягко, но сильно подтолкнул ее вглубь коридора.

Тот вечер Марго старалась не вспоминать. Как и утро, когда она, выброшенная из машины, пришла в себя на снегу возле общежития, в наброшенном прямо на голое тело пальто и незастегнутых сапогах. Поднялась. Шатаясь, доползла до своего второго этажа.

Хорошо, что воскресенье и общага спит.

Хорошо, что вахтерша куда-то отошла.

Долго отмывалась в душе. Потерянно, непонимающе и оттого долго рассматривала многочисленные зеленые бумажки, найденные в кармане пальто. С печальной улыбкой спрятала их в потайной кармашек за ковром. О том, чтобы куда-то заявить, не было даже речи.

– Путь к славе тернист, – смирившись, думала Марго. – Но я обязательно добьюсь своего!

На полученную валюту она купила себе новую, красивую одежду и дорогую косметику, сделала хорошую прическу, а самое главное – оплатила фотосъемку у профессионального фотографа. Свои фотографии она отправила сразу в несколько профессиональных агентств.

– Теперь у меня все будет хорошо! – думала Марго. – Я уже получила порцию своего горя. Теперь у меня обязательно все наладится!

И ведь наладилось же! Одно из агентств предложило заключить эксклюзивный контракт, и она даже успела сняться в паре рекламных роликов. Работу уборщицей пришлось бросить, но гонораров теперь хватало не только на еду. Преподаватели хвалили талантливую, рассудительную студентку. Вот только Витька в планы будущей кинозвезды не входил.

Никто ничего не узнал. Марго, понятно дело, ничего не рассказывала, утягивая растущий живот широкими корсетами, кутаясь в широкие одежды (вроде как модно). Преподавателям было объявлено, что она «пьет лекарства от щитовидки, от них и поправилась так сильно», но курс лечения «уже скоро закончиться». Подружек у Марго не было, поэтому объяснять им ничего не пришлось. Жаль только, пришлось отказаться от некоторых кастингов.

Рожать она, конечно, боялась. Но не то, чтобы сильно – раньше вон в полях рожали (показывали по телевизору) и ничего, но опасалась. Успокаиваться и снимать боль решила простым и надежным народным способом – водкой, заблаговременно припрятанной для этого случая в самом дальнем углу под кроватью. Прятать ближе было нельзя – водка, как известно, продукт надолго не задерживающийся. Особенно в общаге. Тем более – у студентов. Сама-то будущая мать девушкой была примерной (если, конечно, можно так сказать в отношении сложившейся ситуации) и спиртные напитки, в общем-то, не употребляла. Ну, если только чуть-чуть и не часто. Поэтому, наверное, на ее непривыкший к крепкому алкоголю организм водка подействовала практически сразу и сильно. Уже примерно через полбутылки схватки ощущались, но уже не болью, а какими-то сдавливающими движениями мышц в области живота. Не то, чтобы больно – просто неприятно. А потом, примерно еще через сто грамм (без закуски и на голодный желудок) и вовсе исчезли. Остался только страх, да и то – немного. Глубоко вздохнув, она, пошатываясь и придерживаясь рукой за стену, пошла прятать остатки водки, справедливо рассудив, что она ей еще может понадобиться.