Макс Фрай - Чайная книга

— Да какая разница? — возмутился голос. — Соседи тоже съемные?

— Да нет, обыкновенные соседи, — смутился Николай, припомнив толстую тетку, с которой столкнулся у лифта месяца два назад, и бодрого старичка, выходящего из квартиры напротив буквально сегодня, когда Николай вернулся из магазина домой и ковырялся ключом в замке, пытаясь открыть дверь, не выпуская из рук многочисленные пакеты с будущей едой.

— Вот и мотайте на ус, — наставительно заметил голос.

— А вы не покажетесь? — робко спросил Николай, но ему никто не ответил.

Он еще немного посидел, но больше ничего не происходило. Тогда он пошел домой.

Бодро жуя сосиску, Николай думал. В сущности, все неплохо. Время есть. Голос дал подсказку: соседи. К толстой тетке идти не хотелось, а вот старичок Николаю понравился, почему бы не зайти по-соседски? Только вот повод, повод…

Так ничего и не придумав, Николай решил — была не была. Попробуем просто. И решительно зашагал в дальнюю даль, в соседнюю квартиру. Старичок был дома. Он совсем не удивился визиту, не побоялся распахивать дверь перед малознакомой физиономией, кивнул и выразительно махнул — проходи, мол. Николай несмело зашел. В квартире было тихо и пахло книгами. Да они и были везде. По крайней мере, коридор, в котором положено держать всякую верхнюю одежду, был весь заставлен полками. Приободрившись, Николай начал:

— Вы простите меня, пожалуйста, но я тут…

Старичок снова выразительно махнул рукой — на этот раз жест означал: «Пустяки, не смущайся». И пошел на кухню, так и не произнеся ни слова. Николай отправился за ним. На кухне закипал чайник. Обычный, на плите. Старик ткнул пальцем в сторону дивана, не спеша заварил чай, щедро сыпанув в заварку смесь каких-то трав из банки, расставил чашки, откуда-то выудил вазочку с вареньем. Николай освоился. Придвинул к себе чашку, и некоторое время они уютно молчали. Окно было занавешено тяжелыми коричневыми шторами, и оттого казалось, что уже почти прохладно.

Откуда-то из глубин квартиры вышел кот. Он был хорош. Крупный, рыжий, с толстым плавным хвостом. Кот серьезно поглядел на визитера медовыми очами и прошествовал к миске, в которой его дожидался корм. Николай полюбовался на рыжий солнечный холм и повернулся к старику.

— Вы знаете, меня сегодня упрекнули, что я даже с соседями не знаком, хотя живу тут уже год, — он решил говорить правду. Не обязательно же всю.

Старик кивнул. «Непробиваемая личность», — восхищенно подумал Николай и продолжил:

— Вот я и решил зайти.

Сосед кивнул еще раз. Николай пожал плечами и попробовал варенье. Вкусное, домашнее, а из чего — не угадать.

— Ореховое? — полюбопытствовал он.

Старичок отрицательно мотнул головой.

— А какое? — Николай решил переть напролом. Это же невинные вещи! Почему бы и не попереть?

— Вуршни.

— Что, простите? — Николай даже растерялся, услышав голос старика. Нормальный голос.

— Варенье из вуршни.

— А-а, — Николай решил пока не уточнять, что это такое. Многие знания в данном случае его не устраивали: варенье было вкусным, и он вовсе не жаждал разочароваться, узнав, что «вуршни» — это какая-нибудь гадость.

В полном молчании они допили чай. Но это не было ни тяжелое, ни смущенное молчание. А после чая Николай задумался, как теперь перейти к главному. За окном вечерело. Кот вышел на середину кухни и благожелательно уставился на гостя. Старичок отставил в сторону опустевшую чашку и тоже поднял глаза.

— Не беспокойтесь, — наконец сказал он. — Все будет хорошо.

— Да?

— Да. Кстати, меня зовут Атанас Осипович.

— А меня — Николай.

— Ну вот и познакомились. Вы заходите, если что.

Рассудив, что на этом визит явно пора заканчивать, Николай встал, неловко кивнул и направился к выходу. До двери его провожал кот.

— До свидания, — сказал Николай обоим.

Ни кот, ни старичок не ответили.

Уютный Атанас Осипович нисколько не приблизил Николая к решению проблемы. По крайней мере, когда он вернулся к компьютеру, дорога в тексте не появилась. Что ж, придется навестить вторых соседей. Из воспоминания о коротком разговоре у лифта он выудил номер квартиры. Выходило, что соседка обитает прямо рядом с ним. Глянув на часы — нет, вроде не поздно, — Николай решительно отправился во вторые на сегодня гости. С ума сойти, обычно он целыми днями просиживал дома, а сегодня то и дело шастает туда и сюда.

Соседка тоже открыла сразу. У нее в доме было громко. Играла музыка — странно, что ее совсем не слышно у Николая за стенкой. Что-то средневековое. Соседка у порога выслушала речь о том, как важно знакомиться с соседями, рассмеялась и представилась. Ее звали Марьей. И лет ей было — Николай пригляделся — лет сорок пять. Тогда, у лифта, он решил, что она постарше, но сейчас понял, что это из-за полноты. Здоровой такой полноты, вообще-то, румяной и улыбчивой. Они пообщались минут десять на светские темы, сошлись на том, что нынче лето жаркое, да все равно дожди, так что скоро тропические лианы в окна полезут. Тогда Николай, не придумав темы интереснее, спросил, что у нее играет. Оказалось — сборник средневековой музыки, угадал. Соседка Марья тут же засыпала Николая кучей ценных сведений о том, какая вообще бывает средневековая музыка да почему она такая прекрасная. Через некоторое время он начал тонуть в терминах и даже почти задремал, поскольку Марья, увлекшись, перестала нуждаться в собеседнике, но очнулся, когда она рассказывала, откуда взялось слово «трубадур». Оказывается, мнения историков и филологов расходились: половина считала, что это от провансальского troubar — сочинять, находить, а вторая половина — что от латыни: tropare — петь тропы.