Ларс Свендсен - Философия Зла

Ни в одном из рассмотренных нами случаев мы не увидели четкого связного примера того, что зло совершается исключительно ради зла как такового -для поступков всегда находилась иная побудительная причина. Но как быть с классическим садистом, который испытывает радость от страданий других?

Чудовищные страдания, причиненные другому, обычно объясняются тем, что истязатели редуцируют жертву до вещи, предмета, жертвы объективируются до такой степени, что связь «я - ты» перестает существовать. Эта модель объективации приемлема лишь в некоторых примерах, таких, как, скажем, отлаженный механизм в нацистских лагерях смерти, однако данная модель не объясняет сути удовольствия, получаемого садистом. Если представить себе, что преступник редуцирует другого человека до вещи, то многие убийства просто теряют смысл. Тогда он с тем же успехом мог бы стоять и пинать камень, другими словами, сам поступок был бы не важен. Существует причина, по которой мучитель бьет ногой по голове, а не по камню. Сознание того, что жертва - мыслящее существо, личность, является условием, необходимым для совершения действия. Садистский поступок предполагает некоторое отождествление мучителя с жертвой, иначе такой поступок просто не имел бы смысла 333.

Мне кажется, что садизм лучше всего объясняется гегелианской моделью признания. Садист хочет утвердиться как личность. Наглядный пример этого можно найти в художественной литературе, в романе Брета Истона Эллиса «Американский психопат», где главный герой Патрик Бейтмен пытается компенсировать отсутствие самоидентичности, совершая изощренные садистские убийства 334. Ганс Моргентау в классическом эссе утверждает, что как любовь, так и сила имеют один корень, а именно ощущение одиночества, но в то время как любовь стремится преодолеть преграду между двумя индивидами, чтобы они слились воедино, власть стремится подчинить себе личность другого 335. Садисту нужна власть. Крик жертвы показывает садисту, что он обладает властью над другим человеком - и крики истязаемого подтверждают -цель достигнута. Боль для садиста не самоцель, а средство для достижения господства. Возможно, боль, испытываемая другими, может содержать в себе элемент, приносящий садисту наслаждение, но в отношениях «я - ты», на мой взгляд, боль подчинена цели достижения господства, то есть признания.

Александр Кожев дал классическую трактовку диалектики признания Гегеля:

Можно сказать, что человек является человеком лишь в той степени, в которой он навязывает другому человеку представление о себе, заставляя признать себя» Поэтому он должен «спровоцировать» другого, заставить ввязаться в борьбу не на жизнь, а на смерть исключительно из соображений престижа. А когда ему удастся этого добиться, он должен будет убить другого, чтобы самому не быть убитым. Исходя из этих условий, борьба за признание может окончиться только смертью одного или обоих противников 336.

Однако в случае смерти одного или обоих противников признание не может быть достигнуто. Двое умерших не способны признать друг друга, а выживший не может добиться признания от мертвого. Следовательно, оба участника борьбы должны остаться в живых.

Поэтому человеку борьбы не следует убивать соперника. Он лишь должен устранить его «диалектически». Другими словами, человек должен сохранить другому жизнь и сознание и просто лишить его самостоятельности. Надо лишь отнять у соперника способность противостоять и действовать против. Говоря иначе, человек должен поработить другого 337.

Эту стратегию садист использует по максимуму, полностью подчиняя себе личность другого, чтобы уничтожить в нем всякую самостоятельность. Однако такая стратегия вовсе не приводит к желаемому результату. Как отмечает Сартр, в самом садизме заключена «причина его поражения» 338. Когда цель садиста достигнута, когда чужое сознание подавлено и полностью подчинено, то подавленное сознание уже не может признавать, поскольку нельзя признать того, кто подавлен, тем, кто способен признавать. Чтобы достигнуть истинного признания, нужно быть признанным тем, кого признаешь сам. Кожев пишет, что человек только тогда становится истинным человеком, «когда он признан таковым другими... и когда он сам признает других (ведь истинное 'признание' возможно получить только от того, кого сам 'признаешь')» 339. Исходя из модели Гегеля, которую я взял за основу, садист обязательно потерпит поражение и никогда не получит признания, которого ищет.