Том Роббинс - Свирепые калеки

Свиттерс намеревался слетать в город среди джунглей – изначально он остановил свой выбор на Икитосе, но сойдет и Пукальпа, – взять напрокат машину и доставить Моряка и себя, любимого, к опушке леса для церемонии освобождения. Да, церемонии, и не иначе, ибо Маэстра запихнула в его чемодан крокодиловой кожи свой камкодер и велела заснять великое событие на пленку. А теперь вот Хуан-Карлос уверяет, что в окрестностях Икитоса и Пукальпы попугай отнюдь не окажется в безопасности, и, более того, на окраинах этих городов среди джунглей не сыщешь живописных декораций, способных порадовать взор Маэстры, ибо помянутые окраины загажены канистрами из-под нефтепродуктов, фрагментами заброшенного трубопровода и ржавеющими останками поломанного оборудования.

– Идеально было бы вот как, – доверительно продолжал Хуан-Карлос. – В Пукальпе вы возьмете напрокат лодку. И чтобы с хорошим мотором. У паренька по имени Инти есть такая лодка, и английский он немного знает. На лодке подниметесь вверх по реке Укаяли, то есть на юг. Перед самым Масисеа на восток ответвляется один из притоков. Называется он вроде бы Абухао. Реки в бассейне Амазонки изменчивы, точно свет светофора, точно луна, точно валюта. Но Инти ее отыщет. Если доплывете до Масисеа, значит, забрались слишком далеко.

– И что мне там прикажете искать?

– Деревню под названием Бокичикос. На реке Абухао близ границы с Бразилией. Бокичикос – один из тех новых городков, что основало наше правительство в целях развития нефтебизнеса, но построен он в строгом соответствии с требованиями экологии. Нефтебизнес себя не оправдал, однако городок… он по-прежнему там. Совсем крохотный, очень милый. В глуши, как говорится.

– Да я уж понял, что дыра та еще. И как далеко эта глушь? Как долго продлится сей «круиз моей мечты» от Пукальпы?

– О, каких-нибудь три дня.

– Три дня?

– Сейчас сезон засухи на исходе. Реки обмелели. Так что, может, и все четыре.

– Четыре дня? В каждый конец? И думать забудь, приятель. Столько времени у меня в запасе нет, а даже если бы и было, уж я бы не стал расходовать его на плавание по какой-то там поганой речушке. – Свиттерс собрался задрать футболку и продемонстрировать собеседнику, как его искусали москиты прямо здесь, в метрополии, но, оглянувшись на туристических «фараонов», передумал.

– Даже ради счастья бедной старой женщины, которая всем для вас жертвовала и которая, возможно, вскорости будет призвана к Иисусу…

– Хе!..

– …И даже ради того, чтобы защитить и вознаградить престарелого, верного пернатого друга? – И Хуан-Карлос принялся объяснять, чем так хорош Бокичикос, а именно – своей близостью (какой-нибудь час ходьбы, и вы там) к гигантскому отвалу глинозема, colpa, [26] куда ежедневно слетаются сотни попугаев и ара. Гид просто вообразить не мог более отрадного или просто сопоставимого обиталища для вышедшего в отставку Моряка, и Свиттерс вынужден был признать, что подобное место и впрямь позволит отснять материал, который непременно удостоится личного Маэстриного «Оскара». Чем черт не шутит, глядишь, Маэстра и впрямь преисполнится благодарности. На мгновение перед мысленным взором Свиттерса мелькнуло видение: он возлежит на медвежьей шкуре перед каменным очагом в домике на Снокуалми, а полотно Матисса – его законная собственность! – пульсирует над каминной полкой этакой синей хромосферой массивной сочной наготы. (Дерзнет ли он включить Сюзи в эту уютную сексуальную фантазию? Пожалуй, лучше не рисковать.)

– А как насчет хищников? Ну, знаете, оцелоты, ягуары, здоровенные прыткие змеюки?

– Таковые имеются, сеньор Свиттерс, а также имеются меткие стрелы кандакандеро, тех самых индейцев, что украшают свои тела яркими перьями. Но при таком количестве птиц в огромном-преогромном лесу шансы не выше, чем в государственной лотерее.

– Птиц-то много, а вот откормленный белый человечек аж из самой Северной Америки только один.

– Не беспокойтесь, – рассмеялся Хуан-Карлос. – Кандакандеро – самое пугливое племя во всей Амазонии. Они от вас спрячутся.

– Да? Жалость какая. Я думал, может, их заинтересует один из наших «Джон Диэровских» куроощипывателей. Я просто уверен, что для туканов и ара он отлично подойдет.

– Значит, поедете?

Свиттерс пожал плечами. Бывают такие моменты, когда мы чувствуем, как сама судьба смыкается вокруг нас, точно пальцы на дверной ручке. Безусловно, мы вольны сопротивляться. Но заедающая ручка, дверь, которую не сдвинуть с места, богов весьма раздражают. Боги, чего доброго, хорошенько пнут ее. Или в омерзении удалятся прочь, а мы останемся где были, бессильно повиснув на тугих петлях, и не представится нам в жизни второй такой возможности открыться навстречу излишнему риску – и волшебству.