Ларс Свендсен - Философия скуки

Именно потому, что существование в принципе отмечено скукой, мы придаем огромное значение оригинальности и инновациям. Сегодня мы, современные люди, больше тяготеем к чему-либо «интересному», чем к подлинным ценностям. Мы склонны рассматривать то или иное явление или объект под определенным углом зрения — интересно или нет, то есть исключительно с точки зрения эстетической перспективы. Именно в рамках эстетики возникают оценочные категории — интересно или скучно.

Каким образом те или иные явления и объекты попадают в ту или иную категорию? Чаще всего вопрос ставится так: какова сила тех или иных инструментов воздействия? Если, например, возникает впечатление, что музыка исполняется скучно, то ситуацию можно исправить: следует играть погромче. Эстетически впечатления стимулируются либо повышенной интенсивностью, либо чем-то новым. Эта точка зрения превращается в идеологию суперлативизма. Необходимо отметить, что эстетический взгляд всегда тяготеет обратно к скуке, к скуке, которая негативно влияет на содержание жизни, и потому ее следует избегать любой ценой. Подобная точка зрения особенно отчетливо прослеживается в постмодернистских теориях, где некоторые эстетствующие авторы повторяют, как мантры, такие понятия, как «интенсивность», «делириум» и «эйфория». Проблема заключается в том, что постмодернистское ощущение радости и эйфории продлилось совсем не долго. Оно сменилось пугающей скукой.

В новейшее время мы не можем тяготеть к чему-либо, если это что-либо не представляет для нас интереса, поскольку интерес диктует направление нашему отношению. Но, как подчеркивал Хайдеггер, современность устремлена только к интересному, а интересное — это то, что со временем становится безразличным и скучным. Слово «скучный» тесно связано со словом «интересный». В новейшее время эти слова употребляются очень часто. Впервые в конце XVIII века романтики категорически заявили, что жизнь должна быть интересной, и требование реализовать себя стало всеобщим. Карл Филипп Мориц, чье значение для немецкого романтизма было признано только недавно, но еще не оценено по достоинству, утверждал в одном из эссе, написанном в 1787 году, что есть своеобразная связь между интересом и скукой и что жизнь должна быть интересной, чтобы избежать «невыносимой скуки».

«Интересное» всегда очень кратко по протяженности времени, и задача «интересного» в основе своей — отодвинуть скуку на расстояние вытянутой руки. Первейшая задача средств массовой информации — прежде всего продать «интересные факты». Так что журналистика, по сути, есть не что иное, как производство потребительских товаров.

В эссе «Рассказчик» Вальтер Беньямин утверждает, что «акции опыта упали в цене». Этот факт связан с развитием новой формы коммуникации при высокоразвитом капитализме: информацией. «Информация требует немедленной верификации». При этом важно, чтобы она была понятна сама по себе и исключала возможность разных толкований. Опыт, диктующий персональный смысл, остается погребенным под информацией. Т.-С. Элиот почти одновременно с Вальтером Беньямином писал:

Где Жизнь, которую мы потеряли в жизни?

Где мудрость, которую мы потеряли в знанье?

Где знанье, которое мы потеряли в сведеньях?

Информация и смысл — не одно и то же. В самых общих чертах можно сказать, что смысл состоит из мелких фрагментов, которые входят в большую, интегрированную систему. Иное дело — информация. Информация идеально посредничает в качестве бинарного кода, в то время как смысл воспринимается более символично. Информация обрабатывается или трансформируется, в то время как смысл толкуется. Определенно, мы не можем отвергнуть информацию в пользу смысла. Ибо чтобы достичь чего-либо функционального в современном мире, следует сориентироваться в переизбытке информации, которая проходит через множество звеньев. Тот, кто вынужден обретать опыт сам, очень скоро впадет в уныние. Проблема в том, что современные технологии делают нас все более и более пассивными зрителями и потребителями и все менее и менее активными участниками. Из-за этого мы ощущаем дефицит смысла.

Вообще не так легко понять, что именно я подразумеваю здесь под понятием «смысл». В философской семантике есть бесчисленное множество разных теорий смысла. Например, Готтлоб Фреге пытался перевести понятие «смысл» в категорию языка. Но то понятие смысла, которое я имею в виду, обладает более широкой перспективой, потому что речь идет о смысле, который непосредственно связан со смыслом чего-то. Петер Вессель Запффе пытается сформулировать понятие смысла: